Миля над землей
Шрифт:
Этот вопрос заставляет меня сделать паузу. Я стараюсь не думать о страшном семейном празднике, но, конечно, Эдди не мог не спросить. Он является моим психотерапевтом вот уже почти десять лет. Наши еженедельные сеансы, как правило, представляют собой просто беседу двух друзей, но Эдди – это Эдди, он всегда чувствует, когда нужно докопаться до сути происходящего. И он знает каждую грязную деталь истории моей семьи, так что неудивительно, что он об этом заговорил, когда Рождество не за горами.
Но восемь
– Я его чертовски боюсь. Даже не знаю, о чем мы будем говорить. Линдси не будет, чтобы выступить в роли буфера, и я бы хотел сбежать и придумать какое-нибудь оправдание.
– Зи, для тебя и твоего отца это может быть хорошим шансом пообщаться. Он явно прилагает для этого усилия, навещая тебя.
– Логан тоже так говорит.
– Да, правильно, – смеется Эдди. – Логан, вероятно, следует переосмыслить свою карьеру и присоединиться к моей области.
Со времен колледжа мы с Мэддисоном ходим к одному и тому же психотерапевту, и Эдди в шутку даже предлагал платить половину своей зарплаты Логан за то, чтобы она держала нас в тонусе за пределами его кабинета.
– Что удерживает тебя от честного разговора с отцом? Ты отлично справляешься с этим, когда речь идет об остальной твоей жизни.
– Я ни на кого в своей жизни не злюсь.
– Почему ты злишься на своего отца?
– Эдди, ты знаешь почему.
– Напомни.
Его любимая тактика. Он точно знает почему и не нуждается в напоминании. Он просто хочет проверить, помню ли я причину.
– Потому что он бросил меня так же, как моя мать. В то же проклятое время. С головой ушел в работу, и я остался один.
– Ты когда-нибудь спрашивал его, почему он это сделал?
– Мне не нужно спрашивать. Я знаю почему. Он не любил меня настолько, чтобы быть таким отцом, который мне был нужен.
Эдди глубоко и покорно вздыхает.
– Как думаешь, раз уж вы останетесь вдвоем на эти праздники, может, спросишь его о том, что произошло в те последние годы учебы в старших классах?
Быстро замотав головой, я говорю ему «нет».
– Мне уже все равно. Я дистанцировался от той ситуации, и я люблю себя настолько, что мне не нужна его любовь или чья-либо еще, если уж на то пошло.
– Зи, – Эдди откидывает голову на серый подголовник кресла, – ради всего святого, пожалуйста, скажи мне, что после восьми лет нашей совместной работы ты понимаешь, что это не так.
В безупречном кабинете психолога, который вот уже много лет является моим убежищем, воцаряется тишина.
– Ты не считаешь, что достоин любви? –
Я ожидаемо уклоняюсь от его вопроса.
– Ты не считаешь, что тебя любят? – перефразирует он.
– Я думаю, что несколько человек меня любят. Мэддисон, Логан, моя сестра. Но я не знаю, полюбил бы меня кто-нибудь еще, если бы увидел меня настоящего.
– А какой ты настоящий?
И снова Эдди знает ответ.
Закатывая глаза, я напоминаю ему:
– Тот, кто заботится о своих лучших друзьях. Тот, кто силен морально, потому что усердно работал ради этого. Тот, кто ввязывается в драки на льду только потому, что защищает своих ребят. Тот, кто на самом деле проводит больше времени в роли дяди, чем со всеми женщинами, с которыми, как думают, он встречается.
Эдди продолжает кивать, все время делая пометки в своем блокноте, точно так же, как он делал это последние восемь лет.
– Тот, кто боится потерять образ, который ему рисуют, потому что люди любят этого парня. Я не знаю, полюбят ли они настоящего парня, и я не знаю, хочу ли я это узнать.
– Ты всегда был моим самым честным клиентом, Зи, но ты лжешь всему миру о том, какой ты на самом деле. Для того, кто никогда не лжет, это чересчур.
– Эдди. – Я смеюсь от неловкости. – Сегодня утро среды. Для утра среды что-то становится тяжеловато.
– Это чертова терапия. А чего ты ожидал?
Конечно, он не позволит мне отшутиться. Он слишком хорошо меня знает.
– Ты хочешь, чтобы тебя любили?
Черт. Сегодня он задает сплошь трудные вопросы. Я для этого выпил недостаточно кофеина. Черт, для этого и виски было бы недостаточно.
– Я думаю, что давным-давно исключил для себя этот вариант.
– Зи, тебе двадцать восемь. Тебе может быть восемьдесят восемь, и все равно ты можешь захотеть изменить свою жизнь. Ты хочешь, чтобы тебя любили?
Тишина.
– Ты хочешь, чтобы тебя любили?
Тихий офис наполняют уличные шумы, а я молчу.
– Зи, ты хочешь, чтобы тебя любили?
– Черт возьми, да!
Откинув голову на спинку дивана, я закрываю глаза и провожу ладонями по подбородку.
Эдди не типичный психотерапевт, по крайней мере, для меня. На данном этапе наших отношений он что-то вроде тренера по жизни, и это чертовски раздражает.
Но правда заключается в том, что я действительно хочу, чтобы меня любили, и признаться в этом страшно. Когда тебя никто не любит, гораздо легче сказать, что ты и не хочешь, чтобы тебя любили.