Милые развлечения
Шрифт:
– «Бруклин Тауэр, пятнадцать этажей – роскошные номера под офисы», – прочитал он вслух. И подумал: «Как же ты хочешь просить меня? Какую ложь ты состряпаешь, чтобы объяснить, зачем тебе нужно занимать деньги? Большие деньги?»
– Я говорил тебе, как благодарен за возможность пользоваться домом?
Нет, не говорил.
– Я все равно не живу там, – сказал Тобиас. Он не был уверен, захочет ли вообще когда-нибудь еще жить там.
– У меня было много времени на размышления. Все это пространство и время наедине с собой, кажется, сделали меня неврастеником.
Видеть бардак – или устраивать бардак там, где раньше была спальня Тобиаса и Синтии, или в любом другом подходящем и неподходящем месте дома? Может быть, вместе с Синтией, которая любила грубый, бардачный секс. Лицо Тобиаса хранило безразличное выражение. Вокруг них сновали люди, прокладывая себе дорогу через нагромождения гигантских блоков, подготовленных для заливки фундамента. В отличие от большинства своих соперников, Тобиас предпочитал лично присутствовать на каждом этапе стройки.
– Тебе, может, трудно в это поверить, но я ищу родственную душу.
– Думаю, нам стоит подыскать более подходящее место для разговора, – сказал Тобиас. Лучше б он не знал, чего от него хотят. Он проверил часы. – Жаль, рановато для ленча.
– Не для меня, – быстро ответил Найджел. – Пошли. Я угощаю. Мы давно не виделись.
Как никогда. Тобиас прикинул, мог ли кто-нибудь догадаться, что Найджелу тридцать три – всего на три года меньше, чем ему.
Найджел уже направлялся к выходу уверенным, пружинящим шагом. Тобиас последовал за ним, попутно здороваясь с рабочими. Он сдал свою каску и догнал Найджела уже на тротуаре. Младший брат был ниже ростом на несколько дюймов, – когда они были подростками, это было еще одним источником соперничества между ними. Благодаря массе свободного времени Найджел прибавил в весе за последние годы. В этом он почти догнал Тобиаса, отличавшегося крепким телосложением.
Солнце поздних утренних часов дарило Найджелу загар. Идя рядом с Тобиасом, он являл собой картину красивого, здорового, преуспевающего молодого человека.
– У меня проблемы, Тоби.
Тобиас чуть не застыл на месте.
– У «Ями-Ями» сейчас должно быть пусто. Японская и китайская кухни. Устроит?
– Отлично. Меня все устроит.
– Тогда пойдем туда, – Тобиас продолжил путь, мысленно клянясь, что не даст себя втянуть в какую бы то ни было игру, придуманную Найджелом на этот раз.
Мимо прошли несколько студентов с тяжелыми пачками книг в руках. Все вокруг, казалось, дышало покоем и тишиной.
Ресторан был всего лишь в одном квартале на восток от Бруклина, в Университетском проезде. Бамбуковые жалюзи были приспущены, но Тобиас сумел рассмотреть внутри несколько посетителей.
– А здесь наливают, – рассеянно сказал Найджел, открывая тяжелую стеклянную дверь. – Я бы, пожалуй, пропустил стаканчик.
Они заняли столик на четверых около окна и уселись рядом, спиной к стене. Таким образом они могли видеть каждого, кто подойдет достаточно близко, чтобы услышать разговор.
– Водка с мартини, – сказал Найджел официантке. Тобиас заказал пепси-колу и подождал,
– Что за проблемы?
– Я потерялся, – пробормотал Найджел. – Пустился на волю волн, – его рука слегка дрожала, когда он поднял ее, откидывая назад волосы. – Я никуда не выхожу, Тоби, и я до смерти напуган.
Прибыли напитки. Тобиас взглянул на Найджела и сказал официантке:
– Мы еще не готовы заказать. Подождите немного.
– Я знаю, никогда не думаешь, что придет конец, но он наступает рано или поздно, – продолжал Найджел. – Я слишком стар, чтобы пытаться обрести себя. Мне давно пора было остепениться и почувствовать себя обретенным, – он взял бокал с мартини и поднес к губам.
Тобиас терялся в догадках. Или это был другой Найджел, или тот же самый Найджел с совершенно другими речами.
– Скажи что-нибудь, – проговорил Найджел, проглотив коктейль. – Мне пришлось собрать все свое мужество, чтобы прийти сюда и рассказать тебе обо всем.
– Я слушаю. Я буду слушать столько, сколько ты захочешь говорить.
Дверь открылась, пропустив одинокого клиента, который направился в дальний угол. Круглые фонарики из белой бумаги, висящие над головой, мягко закачались в потоке теплого воздуха с улицы. Найджел следил за ними отсутствующим взглядом.
– Я слушаю, – напомнил Тобиас.
– Впусти меня, – Найджел повернулся на стуле и посмотрел прямо на Тобиаса. – Позволь мне войти в «Квинн».
Тобиас ожидал чего угодно, только не этого.
– Ты хочешь…
– Да. Да! Я знаю, я всегда говорил, что мне это не интересно. Я говорил вещи и похуже. Но я изменился. Я стал старше.
Старше и по уши в долгах. До Тобиаса доходили кое-какие слухи. И предполагаемые причины долгов были не очень-то приятны. Азартные игры, наркотики, женщины… и судебное дело, возвращающее Найджела к тому, что он натворил в Лас-Вегасе.
Тобиас передвинул запотевший бокал по блестящей деревянной поверхности стола. Слухи о Найджеле были тягостны.
– Что ты думаешь? – нетерпеливо спросил Найджел.
Тобиас подумал, что его брату нужен доступ к приличным деньгам, чтобы сдерживать кредиторов – как в Сиэтле, так и в других местах.
– Мы бы создали…
Приход официантки остановил Найджела, и он сказал:
– Я буду цыпленка «Кунг По».
– То же самое, пожалуйста, – сказал Тобиас.
– Мы бы создали отличную команду, – храбро заговорил Найджел. – Тебе нужен надежный человек, правая рука. Я могу стать этим человеком.
Тобиас поднял бокал, оставивший мокрый кружок на столе. Были времена, когда шокотерапия казалась единственно возможным лечением.
– Ты в долгах, – спокойно сказал он.
Найджел моргнул, но не отвел взгляда.
– Так?
– Да.
Тобиас позволил себе чуть расслабиться.
– В больших долгах.
– Я совершил несколько глупейших ошибок. И не хочу повторять их снова.
Честность никогда не была отличительной чертой Найджела. Поэтому, столкнувшись с такой откровенностью, Тобиас почувствовал легкую неуверенность.