Милые развлечения

Камерон Стелла

– Ублюдок.

Синтия выгнула брови:

– Мне кажется, что под конец она больше скучала по ребенку, чем по нему.

– По ребенку? – не мог не спросить Тобиас.

– Майкл до того был женат. И с ним жил маленький сын. Перис очень к нему привязалась. Мне кажется, что она и впрямь думала о себе как о его маме, или еще какую-нибудь глупость.

– Это только тебе подобные вещи кажутся глупостью.

Синтия набросила жакет на плечи.

– Не начинай опять. Все в прошлом. – И поднесла руку к своему плоскому животу, который, она дала ясно

понять, никогда не будет испорчен беременностью. Правда, прежде чем сделать подобное заявление, она дождалась, пока они поженятся. – Как бы там ни было, почти все для нее теперь в прошлом. Майкл уж точно.

Тобиасу хотелось, чтобы Синтия побыстрей ушла.

– Зачем ты мне все это рассказала?

– Теперь не знаю, зачем. Вчера вечером я что-то такое услышала в голосе Перис… Наверное, поэтому и пришла. И зря, пожалуй. – Она повернулась к нему спиной. – Все. Ухожу.

Тобиас вскочил.

– Что ты услышала в ее голосе?

– Тебе, скорее всего, это неинтересно.

– Интересно.

Синтия обернулась и посмотрела на него через плечо:

– Перис по-прежнему влюблена в тебя.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Вот ты где, Плакса, – сказал Тобиас.

Перис резко повернула к нему голову и выронила пакет с апельсинами, которые только что купила. Пакет порвался.

– Черт, – Тобиас удержал Перис, готовую броситься под ноги забившим рынок на Пайк-плейс покупателям, чтобы собрать раскатившиеся апельсины. – Стой там. Я сейчас, – крикнул он, стараясь перекрыть шум.

Кричали продавцы рыбы и совали в руки смеющимся покупателям огромных лососей, а мужчина, перед которым стоял раскрытый футляр от скрипки, пытался выжать концерт Паганини из своего усталого инструмента.

– Сколько там было? – спросил Тобиас кинувшегося им на помощь продавца. – Дайте еще столько же.

– И с теми ничего не случилось, – сказала Перис. Тобиас закинул апельсин в ближайшую урну.

– Они испорчены, – он вытащил бумажник. – И я виноват, что испугал тебя.

– Ты меня не испугал. Ты меня удивил. А немного помятый апельсин еще никому не повредил.

Тобиас положил руку ей на плечо.

– Я подумал, что тебе повредили, мисс Гранола.

Черт, она дрожала.

– Я никогда раньше не видела тебя на рынке.

– Я ведь сюда не хожу, – ответил он, уступая дорогу женщине со связкой воздушных шариков. – Я попал на рынок только потому, что заставил одного из твоих телохранителей признаться, где именно тебя можно встретить.

Сегодня ее черные волосы не были заколоты – они представляли собой блестящее черное облако. Тобиас уже и забыл, что в дождливые или сырые, как сегодня, дни, ее волосы маленькими пружинками трепетали вокруг лица. Она поправила пальцем очки на переносице:

– Не знаю, зачем ты меня ищешь. Ты ничего не сказал… А с кем ты разговаривал?

– Только господин в коричневом в твоей квартире, кажется, не считал меня Джеком Потрошителем. Бармен из «Голубой двери», Конрад? – он велел мне убираться.

А твоя приятельница Саманта пообещала сделать со мной что-то ужасное, если я не скроюсь с глаз.

Щеки Перис порозовели.

– Сэм очень обо мне заботится.

– А почему он решил, что я тебе угрожаю? – Теперь Тобиасу стало неловко. – Мне кажется, у него нет причин думать, что я для тебя опасен. Или есть?

– Нет.

– Мадам из первой квартиры – такая, с розовыми волосами, в соломенной шляпе, конечно, хотела поговорить, но исключительно о том, что мне может понадобиться к следующему костюмированному балу.

– Мэри восемьдесят пять лет, а она все еще содержит магазинчик вещей для вечеринок, – нельзя было ошибиться – Перис совсем не хотела с ним разговаривать. – Костюмы. Украшения, декорации. Фокусы. Сувениры. Уже тридцать лет. Извини, пожалуйста.

– Что ты, – он вручил продавцу деньги и взамен принял пакет с апельсинами, который тот протягивал над горой своих фруктов. – Давай свою сумку.

– Спасибо, я справлюсь.

Тобиас снял сумку с ее тонкого запястья.

– От нее рубцы остаются, – он дотронулся до красной полосы на ее руке и тут же пожалел об этом. Перис чуть не отпрыгнула от него. – Ну, ты-то не виновата.

Его взгляду представилась ее макушка.

– Мне надо еще кое-чего купить, – сказала Перис.

– Я с тобой прогуляюсь?

Она прикусила нижнюю губу.

– Видишь, я работаю вон там, – он махнул рукой в сторону холма, возвышавшегося перед его домом. – Но мне и в голову никогда не приходило выйти сюда и купить что-нибудь из свежих продуктов. Питаюсь теми блюдами, которые можно разогреть в микроволновке. Открой мне тайны рынка. Может, этим ты сделаешь доброе дело и спасешь мои артерии, – его мальчишеская улыбка обычно согревала самые холодные женские сердца. Но Перис не улыбалась.

– Куда? – Он ждал, придерживая ее за локоть. От нерешительности Перис покраснела еще больше, а потом вдруг отвернулась и пошла дальше. Тобиас догнал ее.

У следующего лотка Перис вытащила из кармана широкой темно-зеленой юбки потертый коричневый бумажник. Она купила желтых и зеленых перцев, лук-порей и пригоршню гороховых стручков.

Потом повернулась к нему, держа покупки в руках; Тобиас раскрыл сумку, чтобы Перис все туда высыпала.

– Ты поужинаешь со мной сегодня?

Вместо ответа Перис выхватила сумку у него из рук и кинулась прочь.

Тобиас настиг ее на пороге лавки, где воздух был тяжелым от запаха множества пряностей.

– Поужинаешь? – еще раз спросил он.

– Нет.

– Нам надо поговорить.

Перис взяла с полки банку томатного порошка и попыталась обойти Тобиаса.

– Нам надо с тобой поговорить.

– Не уверена.

Перис попыталась ускользнуть другим путем, но Тобиас опять ее остановил.

– Плакса, дай мне шанс. Ну пожалуйста.

– Почему ты меня так называешь?

Она пристально смотрела в его лицо. Тобиас ответил на ее взгляд и почувствовал, как у него все замирает внутри.