Милые развлечения

Камерон Стелла

– Хорошо, – сказал он. – Вот так, детка. Расслабься. Ты ведь дышишь там?

Перис издала сдавленный звук.

– Вот и хорошо. Это я для того, чтобы ты не очень возбуждалась. Только посмотришь, и сразу руки ко мне потянешь. Все время так и происходит.

Она услышала, как он выдохнул табачный дым, и подумала, что он вполне способен овладеть ею, не вытаскивая проклятую сигарету изо рта. Он одной рукой держал Перис, а другой – сигарету.

Конечно, Перис была худенькая, но жилистая, и уж никак не слабая. Она извернулась и попыталась

откатиться в сторону.

– Мать твою! – Голос звучал так, словно сигарета была зажата между зубов. – Сука. Лежи тихо, не то я с тобой не так поговорю.

На ее лицо надавили сильнее, а укол чем-то острым, как иголка, остановил ее попытки освободиться. Укол чем-то острым в незащищенное место, где соединяются ключицы.

– Слушай, сука! У меня сообщение для твоего друга.

Перис замерла.

– Вот-вот. Так очень хорошо. Да и ты хороша.

Перис сглотнула; укол в шею стал сильнее.

– Прекрасно. – Острый кончик двинулся вниз и влево, по груди. Послышался звук «чик», и с плеча соскользнула тоненькая лямка ее ночной сорочки. Перис похолодела. Но не пошевелилась.

– Очень хорошо, – острый нож, а Перис была уверена, что это нож, отодвинул верхнюю часть сорочки, оголяя ее тело. – Эх, вот это да. Черт, мужчина должен иногда придерживаться дисциплины, но я не из железа сделан. Мда, я знаю, ты всякие штуки умеешь делать. И задницей… Не хочется попробовать.

Что-то зашелестело. Он потрогал ее сосок языком и шумно втянул мокрыми губами. Перис поджала ноги. В горле стояла рвота; ей не хватало воздуха.

Ее крики были лишь неслышным бормотанием, но его мерзкие губы отпустили ее грудь.

– Слушай, сука, – прошептал он. – Слушай хорошо и запоминай каждое слово.

Ее сердце колотилось о ребра.

– Вот что. Скажи ему, что время выходит. Поняла? Так и скажи, время выходит, и осталось его совсем немного. Поняла?

Она кивнула под подушкой.

– Хорошо. И расскажи ему, как тебе понравилась встреча со мной.

Перис кивнула еще раз.

– А сейчас я уберу руку с подушки. Но ты не снимешь ее, пока не услышишь, как хлопнет входная дверь. Я стукну погромче. Если ты закричишь, прежде чем хлопнет дверь, я тогда не так поработаю с тобой этим ножичком.

Он подождал, пока она кивнет еще раз.

– Хорошо.

Давление на подушку медленно ослабело.

– Свободна, – сказал он ей. По ее телу пробежал ветерок, когда он, наверное, открыл дверь. – Ни звука, детка. Не забудь – я постараюсь позабавиться с тобой по-другому.

Его ботинки тихо поскрипывали.

– Я тебя не обману, детка. Люблю повеселиться и всегда держу свое слово.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ему опять повезло?

Тобиас стоял напротив дома Перис и, задрав голову, пытался разглядеть окна на двух последних этажах. Он оставил машину под виадуком и квартал прошел пешком.

Весь дом был погружен в темноту.

Перис повесила трубку.

А ему не удавалось такое простое дело – сказать себе, что он сделал честную попытку оправдаться и выбросить Перис из головы.

Входная дверь открылась.

Тобиас чуть не сорвался с места. Но потом прижался к стене дома, совсем уйдя в тень.

Появилась невысокая, толстая фигура, скатилась по ступенькам, повернула в сторону холма и во весь дух кинулась за угол. Машина, которая медленно двигалась по Первой Авеню, остановилась, мужчина (Тобиас уже понял, что это именно мужчина) сел, и машина сорвалась с места.

Входная дверь осталась открытой, а в доме по-прежнему не было ни огонька.

Тобиас медленно пересек улицу, автоматически перешагивая через трамвайные пути, и остановился, дойдя до противоположного тротуара.

Через пару часов после того, как она повесила трубку, он попытался позвонить еще раз, а потом еще.

Умный человек давно бы отказался от этой затеи.

Однако, с тех пор, как он снова увидел Перис, попытки забыть ее вызывали в его душе борьбу чувств – то ли ответить на вызов, то ли забыть единственную женщину, которая заинтересовала его всерьез со времени его развода.

Мисс Гранола.

Он нахмурился, увидев, что входная дверь так и осталась открытой. Это совсем не то место, где можно себе позволить жить так беззаботно. Да и где, в каком городе было такое место, где люди могли бы не беспокоиться хотя бы о непрошенных гостях?

По дороге сюда он еще раз, по радиотелефону, попробовал позвонить Перис. «На линии никто не разговаривает, сэр, – сказал ему оператор, проверявший линию. – Наверное, трубка плохо лежит».

Тобиас глянул в ту сторону, где исчез мужчина, а потом снова посмотрел вверх. Он не был подвержен, как говорится, дурным предчувствиям, но сейчас явно ощущал, что здесь произошло что-то нехорошее.

Перис ясно дала ему понять, что его присутствие здесь нежелательно. Ему следует понять этот намек и оставить ее в покое, да и это место сейчас оставить.

Где-нибудь должен быть свет.

Что, если…

К чертям осторожность – Тобиас вошел в дом, поднялся по ступеням; ему пришлось всю дорогу по лестнице до квартиры Перис идти на ощупь, держась в кромешной тьме рукой за стенку.

Вот еще одна открытая дверь. Настежь. В тихой комнате на полу лежали полосы лунного света. Тобиас шагнул в квартиру и позвал:

– Перис…

Когда он в последний раз с ней разговаривал, голос у нее был какой-то странный. Нельзя сказать, что он хорошо узнал Перис в последние несколько дней. Взрослая Перис была ему незнакома; они нечасто и ненадолго встречались после ее возвращения из Европы, и пока он был женат на Синтии.

Сейчас, наверное, она сидит в «Голубой двери» со своими ненормальными друзьями.

Он нерешительно нашарил выключатель и нажал на него. Зажглась одинокая лампочка.

– Перис! – в этот раз погромче позвал он.