Милый белый свет

Шаманская Юлия

В первый месяц я получила 400 долларов, во второй 600, хотя обещали 1000, но я боялась даже пикнуть, потому что понимала, что не особо ценный работник.

Да и как я могла требовать денег от человека, которого просто панически боялась. Зарплату нам выдавал сам хозяин, Марат. С девочками он говорил по-английски, а со мной по-польски, потому что русского не знал. Не грубил, не орал, как другие турецкие хозяева, то и дело поднимающие своим криком на уши весь квартал. Но вид у него был просто страшен. Смуглый до черноты, он ослеплял нас своими черными глазами и золотыми зубами. Девочки хихикали и заигрывали с Маратом, а я от страха забывала не только английский, но и русский. И совершенно не понимала, как Ирина могла влюбиться в такое страшилище. А что она его любила, сомневаться не приходилось. Не только страстно любила,

но и очень ревновала, в том числе и к продавщицам. Наших двух блондинок, она просто ненавидела, и все время жаловалась мне, что все они норовят соблазнить и увести ее Марата. Меня она, кажется, не считала достойной конкуренткой. Заработанные деньги приходилось понемногу тратить. Необходимо было оплачивать общежитие и питание, покупать предметы гигиены. Я присела на турецкий фаст-фуд, местную пиццу, которая представляет собой тонкое поджаренное тесто с мясом и хрустящей корочкой. Турки заворачивают в это тесто разные овощи и приправы. Сначала вся местная пища казалась мне острой, но скоро я привыкла и уплетала за обе щеки. Еще я полюбила чай. Турки пьют его раз 10 в день! У них существует как привычный для нас черный чай, так и их национальный, который можно пить охлажденным и горячим. Практически в каждый напиток они кладут лимон, считают, что нет ничего полезнее для здоровья. Раз в две недели, когда Марат запирался в магазине с бухгалтерами и считал свою выручку, у нас был выходной. С утра мы с девочками отправлялись на автобусе к морю. После обеда спали, а потом соседки закупали в супермаркете раки и очень популярное в то время блюдо "Османиш кебаб", пировали и собирались в ночной клуб. В пире и гуляниях я не участвовала, объясняя, что мне нужно отложить хоть немного денег для своего ребенка. Соседки уважали мой выбор, но постоянно уговаривали найти «спонсора», рассказывали о неких подругах, которых осыпают брильянтами. Я не очень-то верила. Все подмывало спросить, что ж они такие раскованные, а до сих пор без бриллиантов? Прошло почти 3 месяца, и я ничего еще не скопила. При этом ужасно хотелось домой. Я готова была снова работать няней в яслях и есть блины с импровизированными ирисками, и даже перебиваться с хлеба на воду, но быть дома возле Сережки и Маринки. Поспать вдоволь казалось невероятной роскошью, хотелось, чтобы перестали гудеть ноги, и чтобы меня покинула непрекращающаяся, уже ставшая привычной, головная боль. Сейчас я понимаю, что выжила тогда только благодаря своей молодости. Другие продавщицы были постарше, но не тягали так много тяжестей, больше сидели на коврах и болтали, когда не было покупателей. Я же, понимая, что ничего не умею, прилежно работала: убирала, носила, старалась услужить.

Все чаще приходили в голову мысли о необходимости вернуться домой. Понимала, что больше не протяну. Но как было возвращаться с пустыми руками? Даже денег на билет на самолет еще не собрала! А ведь нужно было, по меньшей мере, вернуть свекрови деньги за билет в Анталию.

В общем, я надеялась получить за третий месяц работы не меньше 800 долларов и привезти домой хотя бы обещанные подарки. Но события приняли неожиданный оборот.

Приехав на работу в обычное время, мы обнаружили закрытую дверь. На замке стояла пломба, а дверь была обклеена лентой с надписью «Полиция». Потоптавшись на мостовой минут пять, и, погадав, что бы это могло быть, поднялись в квартиру к хозяевам. На звонок никто не откликнулся, зато из соседней двери вышла женщина и быстро затараторила на турецком, периодически хватаясь то за голову, то за сердце. Девочки, как и я ничего не поняли, и попросили повторить на английском. Тогда женщина жестами пригласила пройти за ней. Миновав какие-то коридоры и закутки, мы встретили молодого человека, которого турчанка, видимо, попросила выступить в роли переводчика. Из его речи, я поняла только то, что Марата увезли в полицию. Выслушав турецкого юношу, мои соседки, чуть не бегом устремились к выходу, я следовала за ними. Только в кабине автобуса, следующего в сторону нашего общежития, коллеги объяснили суть дела.

– Нашего хозяина взяли за какие-то махинации, светит ему немалый срок с конфискацией имущества. Фатма оставила детей соседям и отправилась хлопотать, но все думают, что надежды нет, - громко шептала Наташа.

– А самое главное, нет надежды, нам получить свою зарплату, - заключила Нина.

– Нам еще

повезло, что взяли его рано утром, до начала рабочего дня, сидели бы и мы сейчас в участке.

Вернувшись в ложман, я ходила из угла в угол, с трудом сдерживая слезы, а у соседок моих напротив было приподнятое настроение, они обсуждали, чем бы занять неожиданный выходной.

Наконец, заметив мое состояние, принялись утешать. Предлагали податься вместе с ними в аниматоры. Они объяснили, что аниматор - это человек, который устраивает досуг для гостей отеля: вечерние шоу, различные конкурсы, общение с отдыхающими, организация различных игр для детей. Для этого надо уметь петь, танцевать, участвовать в конкурсах с отдыхающими. Оказалось, что они уже получили приглашение от одного знакомого из ночного клуба. Но еще раздумывали, потому что зарплату обещали в два раза меньше, чем в магазине. Но были и плюсы: проживание в отеле и питание бесплатно, и рабочий график только с семи вечера до часу ночи.

– Вот заживем!
– мечтали девушки, лежа на кроватях и попивая, вскрытую по случаю «раки», целый день будем на пляже валяться. И ты с нами иди!

Чем дольше я слушала, тем тяжелее мне становилось на душе. Да уж, конечно! Сейчас побежала петь, танцевать и устраивать конкурсы. Им хорошо, они бегло болтают на английском, немного на немецком, и вообще, без комплексов.

Я стала собирать вещи, нужно было уезжать немедленно, так как со дня на день заканчивалась моя туристическая виза. Волновало и то, хватит ли денег на дорогу домой. Оставалось меньше трехсот долларов.

9

Наташа думала, что на авиабилет Анталия-Одесса хватит, еще и останется. Она покупала в эконом классе за 220 долларов, правда придется доплатить сборы аэропорта и сервисные, в каждом по-разному. Я беспокоилась, что денег все-таки не достаточно, но не решилась просить у бывших коллег.

Быстро собралась, и, игнорируя просьбы остаться хоть погулять вечерок напоследок, поцеловала Нину и Наташу в раскрасневшиеся от крепкого напитка щеки, написала на бумажке свой домашний адрес и умчалась на автобусе в аэропорт.

Там меня ждало сильное разочарование. Улететь из Анталии в высокий сезон было просто невозможно.

Места продавали только в бизнес классе, по ценам для меня заоблачным, с вылетом через три недели. Подкатила свой тяжелый чемодан к креслу в зале ожидания, села и занялась привычным делом, стала плакать. Слезы лились градом, и остановить их не было никакой возможности.

Я понимала всю непродуктивность тихой истерики, даже замечала, как косятся люди вокруг, но ничего не могла поделать. Такая у меня реакция на все. Правда сейчас, я уже не такая плакса, - улыбнулась Тоня.

Именно тогда, я стала молиться. Раньше, кажется, никогда Бога не вспоминала, даже когда Кирилл погиб. А тут, когда слезы иссякли, в мозгу, словно из неоткуда возникли слова: Боже, помоги! Боже, помоги!

От них, почему-то становилось немного легче.

Так я сидела и молилась, пока не услышала рядом русскую речь. Говорили о том, что интересовало меня. Полный мужчина объяснял бледной девочке лет пятнадцати:

– Билеты-то я сдал, их сразу купили, с руками оторвали. Но на сегодня билетов нет, ни за какие деньги. Ох, и приспичило же тебе нестись к матери, без тебя бы выздоровела.

– Ты не знаешь, папа, - возразила она,- все это очень серьезно, и она совсем одна там,- может, через Стамбул полетим?

– В Стамбуле тоже самое. Но придется все-таки чухать туда, а потом на пароме.

Услышав новости, я кинулась к этим людям, с просьбой о помощи. Мужчина охотно мне все объяснил, но надежда увязаться за ними, чтобы не было так страшно, развеялась. Папа с дочкой собирались лететь до Стамбула, что было мне не по карману. Я даже рассказала, сколько у меня денег, и мужчина, вырвав листик из своего блокнота, написал мне маршрут и цены. Пояснил, что ему уже доводилось путешествовать таким образом.

– Сейчас вы сядете на маршрутный автобус до автовокзала, - он ставил на бумажке стрелки с номерами автобусов,- затем вам нужно на автобус до Стамбула, правда, сегодня вы на него уже не успели. Но не бойтесь! Садитесь в автобус на Кемер, а оттуда успеваете на Кемер - Стамбул. Автобус едет 12 часов, 30 долларов проезд. Вы прибудете в азиатскую часть, там поосторожней. Быстро ныряйте в метро и к паромной переправе. Не опоздайте! Паром на Одессу отходит в 20.00, самый дешевый билет -225 долларов.