Мимолетное прикосновение
Шрифт:
Наконец уловив ритм, она отдалась на волю мелодии и грациозно заскользила в танце. Воздушные, невесомые складки пеньюара развевались вокруг. Все такое легкое — как будто на тебе совсем ничего нет! Девушка улыбнулась и закружилась.
— Ах, Сара, жаль, тебя здесь нет, — произнесла она вслух. — Ты бы мне поиграла.
— За неимением Сары буду рад сам поиграть для тебя, — раздался из темноты спокойный мужской голос.
Линдсей испуганно вскрикнула и оглянулась. Ни души. Сердце ее билось так часто и бурно, словно желало
— Кто здесь? — Попятившись к столу, она оперлась рука ми о край. — Где вы?
— Это Эдвард, Линдсей. — В освещенную полосу шагнула высокая статная фигура. — Я не хотел тебя пугать.
Девушка лихорадочно попыталась плотнее укутаться в тонкий пеньюар.
— Я ничуть не испугалась. — Что там говорила Эмма? Странные и загадочные обычаи. Каменное сердце. Его боятся не только женщины, но и мужчины. — Я тут… я тут забыла одну вещь.
— И как, нашла? — Виконт подошел ближе. Тени делали его лицо еще суровее, чем обычно.
Линдсей испуганно и завороженно следила за ним, пока он не остановился в нескольких дюймах от нее. Большой, ловкий и гибкий, Эдвард напоминал грациозного дикого хищника.
— Я спросил, разыскала ли ты свою потерю? — негромко повторил он. — Или на самом деле ты хотела просто потанцевать в лунном свете, как маленькая фея?
Этот человек безумно смущал ее. Слова его звучали как настоящая поэзия, но отчего же тогда Линдсей явственно различала в них скрытую угрозу? Или она просто глупая пугливая дурочка с разыгравшимся воображением, как часто говорил ей ехидный Уильям?
— Ну, мое дивное видение?
Хотелось бы ей набраться храбрости, чтобы сказать, что если она и дивное видение, то уж точно не его.
— Я нашла то, за чем приходила. Благодарю вас, милорд. А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи.
Виконт засмеялся.
— Что за ерунда, крошка. Когда я вошел, ты вовсе не торопилась уходить. Не бросай из-за меня свои занятия, это ведь так важно. Ты разучивала движения, верно?
Жаль, что она и так уже прижалась к столу — дальше отступать было некуда.
— Откуда… откуда вы появились, милорд? Я вас не видела.
— Я сидел в библиотеке и видел, как ты прошла.
— Но там было темно.
Эдвард кивнул и придвинулся еще ближе.
— Мне нравится тетин дом. Особенно библиотека. А сегодня надо было о многом подумать, вот я и устроился там в уголке. Когда я пришел, все уже легли. Я и не надеялся тебя увидеть, но…
— Простите, что помешала…
— Но фортуна улыбнулась мне, Линдсей, — продолжил виконт, словно не слыша ее слов. — Во плоти ты куда обольстительней, чем… чем в плотском воображении. Знаешь, я ведь в библиотеке именно тем и занимался, что думал, представляя тебя.
Девушку бросило в жар. Что он за человек? Сидит в темной библиотеке, точно зверь в засаде.
— Мне пора. — Несмотря на глупую ошибку, которую она допустила в Корнуолле, несмотря
— Когда я вошел, ты была целиком поглощена своими занятиями. Быть может, лучше даже сказать — зачарована. Настолько, что даже не слышала моих шагов.
Линдсей никак не могла понять, отчего виконт так неотступно преследует ее — этот светский лев, которому, по словам камеристки, «стоит лишь захотеть, как любая леди вмиг становится его рабыней, но он их всех быстро бросает». Так отчего же ему вдруг понадобилась именно она?
— Я потревожил тебя, Линдсей? Сердце ее стучало все чаще и чаще.
— Боюсь, это я потревожила вас, милорд. — В ней все сильнее крепло странное ощущение, будто он полностью поработил ее. — Ведь вы пришли сюда искать одиночества.
— Я пришел сюда, мое милое невинное создание, в надежде провести наедине с тобой хоть пару минут. И узнав, что ты уже удалилась к себе, очень огорчился.
— А как… — Линдсей охватила дрожь. — Слуги уже легли, милорд. Как вы попали в дом?
Эдвард пожал плечами, и девушка различила в темноте, что он улыбается.
— У меня есть свой ключ. Тетя хочет, чтобы я приходил и уходил, когда вздумаю. И сдается мне, я буду пользоваться этим правом очень часто — по крайней мере до тех пор, пока мы не поженимся, и, чтобы найти тебя, мне достаточно будет просто отворить дверь собственного дома.
Удары пульса в висках девушки казались ей барабанной дробью.
— Милорд, — она едва могла шептать — не то что говорить, — мне кажется, такое поведение не слишком разумно.
— Такое поведение? — ухмыльнулся виконт. — А какое, собственно?
Теперь он стоял почти вплотную к девушке, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Шейного платка на нем не было, ворот рубашки распахнут. Линдсей неожиданно подумала, что другие мужчины должны не только бояться его, но и завидовать — ведь ему не требовалось никаких ухищрений, чтобы показать себя в наилучшем свете. Он и так обладал великолепной фигурой.
Коснувшись кончиками пальцев ее щеки, Эдвард ласково улыбнулся.
— Ну, милая, иди же сюда. Не бойся. Скажи-ка, что ты имела в виду? То, что происходит между нами?
— Не знаю. — Единственное, что она знала в тот миг, — это что одновременно и боится виконта, и жаждет вновь ощутить его прикосновение. — Вы, должно быть, устали, милорд.
— Устал? А что, интересная мысль. — Он запрокинул голову, и лунное сияние осветило сильную шею. — Нет, пожалуй, не устал. Скорее — сгораю от нетерпения быть с тобой, как-то заведено меж мужчиной и женщиной. Какая уж там усталость. И кстати, для тебя я — Эдвард. Ну-ка повтори.
— Эдвард.
— Громче, — пророкотал виконт. — Не слышу. Бедняжка усиленно подыскивала предлог для спасительного отступления.