Мимолетное прикосновение
Шрифт:
— О… это и в самом деле райский уголок… милорд. Но пойдемте, освежитесь с дороги, заодно и обсудим наше дельце. — Латчетт буквально пританцовывал на своих коротеньких толстых ножках, обутых в домашние туфли из красного Бархата. — Прошу вас, милорд, не удостоите ли вы меня своим обществом в библиотеке?
Хаксли едва не скрипнул зубами. — Само собой.
Латчетт вежливо указал на дверь, и Хаксли вежливо склонил голову в знак согласия, но чуть задержался в дверях, чтобы ласково улыбнуться Берте. Та стояла словно громом пораженная. Глаза ее потемнели от смятения.
В тот
— Это, — объявил он ей, — виконт Хаксли из Хаксли-плейс в Девоншире.
Горничная, потупившись, присела в очередном неуклюжем реверансе.
— Милорд, — продолжал Латчетт, — позвольте представить вам мою сводную сестру, мисс Линдсей Гранвилл.
Глава 2
Семейство Гранвиллов было очень богато. Основу его благосостояния заложила прибыль от медных и оловянных рудников, однако это было еще не все. Немалую сумму каждый год приносила десятина от живших на землях поместья рыбаков, а налог с арендаторов еще больше приумножал золотой поток, щедро струящийся в фамильные сундуки Гранвиллов. Ходили слухи, будто Трегонита может похвастать таким богатством, что многим именитым владельцам куда более прославленных поместий впору полопаться от зависти.
Сидя в темно-красном кожаном кресле, Хаксли задумчиво поглядывал на бриллиант размером с воробьиное яйцо, украшавший булавку для галстука Латчетта. Да, Гранвиллы в свое время явно сколотили огромное состояние, а этот жирный паук не тратил времени даром, бросая на ветер результаты чужих трудов.
Сам же Латчетт стоял перед камином в этой изящной и со вкусом обставленной библиотеке, которую так нахально величал своей. Время от времени он прочищал горло и откашливался, бросая быстрые взгляды на Хаксли и тотчас же снова отводя глаза. Виконт не торопил его, все еще смакуя приятное, хотя и слегка шокирующее открытие, что потешная и донельзя соблазнительная девушка, притворявшаяся горничной, и есть его будущая супруга!
— Просто не представляю, как это Дидс не услышал вашего приближения, — наконец начал Латчетт. Его гнусавый голос звучал удивительно напыщенно. — Крайне досадное недоразумение. Надеюсь, вы не затаите на нас обиды. Подумать только, самому заводить в конюшню лошадь! Попасть в дом через кухню!..
Он сокрушенно покачал головой и снова умолк. Хаксли заметил, что его левая рука на подлокотнике кресла сама собой сжалась в кулак, и поспешил разжать пальцы. Необходимо, просто жизненно необходимо подобраться как можно ближе к цели — и как можно скорее. Судя по всему, мисс Линдсей Гранвилл наверняка осаждают толпы пылких поклонников. Не хватало еще разбираться с кучей соперников. Не то чтобы он сомневался в своей способности справиться с ними — но просто это ведь такай докука. Одно хорошо — невинные глазки и прелестная фигурка красотки Линдсей обещают сделать этот вынужденный брак не таким уж и неприятным. Подобный приз всякому лестно заполучить.
Второй раз за день его вдруг охватило возбуждение. Черт возьми! Эта едва выросшая из пеленок девчонка горячила ему кровь, как ни одна из тех зрелых женщин, каких он только успел узнать
Дальний дом, — коротко напомнил он Латчетту.
Ах да! — Толстяк грузно оперся о красивый дубовый стол перед высоким окном, откуда открывался прекрасный видна лужайку перед домом. — Помнится, ваше письмо гласило, что вы хотели бы снять Пойнт-коттедж сроком на год. Там, правда, не упоминалось, ради какой цели.
«Глупец клюнул на наживку», — подумал Эдвард, поднимаясь с места и подходя к камину. Что ж, не одна мисс Гранвилл умеет разыгрывать представления. Он тяжело вздохнул и уставился на огонь.
Трудно объяснить. Скажем, я хочу обрести тихий и укромный уголок, где можно… гм… как бы получше выразиться, излечиться от весьма болезненного разочарования. Уголок, где никто не станет меня искать.
Латчетт снова откашлялся.
— Ясно. Могу ли спросить, не замешана ли в этом… кха-кха…разочаровании какая-нибудь дама?
— Можете, — отозвался Хаксли. — Но, надеюсь, как джентльмен, вы поймете меня, если я не стану отвечать на этот вопрос.
О да, — с глубокомысленным видом закивал Латчетт. — Ну разумеется, я все понимаю. Если не ошибаюсь, мы еще не обсуждали соответствующую… кха-кха… сумму?
А какую сумму вы посчитали бы приемлемой? — Всякий , раз, как Эдвард глядел на хозяина дома, от ненависти у него темнело в глазах. Руки так и чесались сжать это жирное горло и сжимать до тех пор, пока глаза Латчетта не вылезут из орбит. Находиться в двух шагах от врага и не давать себе воли — какая же это мука!
— Надо сказать, дальний дом просто находка. И расположен исключительно удачно.
Сразу видно, этот кровопийца почуял близкую наживу. Как будто у него и без того денег мало. Хаксли промолчал.
— Собственно говоря, мы в Трегоните не так уж гонимся за дополнительными источниками дохода…
Ну да — не гонятся, но уж если выпадет такая возможность, своего не упустят. Надо же иметь какие-то средства на удовлетворение страсти Латчетта к картам — еще одна пикантная деталь, которую выяснил Тревис.
— Тем не менее, — продолжал гнуть свое толстяк, — как опекуну мисс Гранвилл, а также попечителю всего имения и, разумеется, ее любящему сводному брату, мне надлежит заботиться о том, чтобы ее интересы были всегда должным образом соблюдены.
Надо понимать, ветхое и заношенное платьице и необходимость украдкой таскать еду в собственном доме также являлись результатом неуклонной заботы любящего сводного брата об интересах сестры.
— Разумеется, — пробормотал виконт и вдруг, не удержавшись, спросил: — А сколько лет мисс Гранвилл?
Латчетт, погрузившийся было в перечитывание письма Хаксли, так и дернулся.
— Скоро двадцать, — бросил он. — Милая, очень милая девочка, но — увы! — не блещет хорошими манерами и дарованиями, которые так ценятся в женщинах. Признаться, забота о ней — немалое испытание для меня. — Он вздернул подбородок. — Но каждый должен выполнять долг. Я от своего никогда не уклонялся.
Хаксли пригубил бренди, чтобы скрыть свое отвращение. — Похвально. Насколько я понимаю, сей долг лег на ваши плечи довольно неожиданно?