Мимолетное прикосновение
Шрифт:
— Вовсе незачем напоминать мне, что я… Да, я поддалась слабости, а вы… Вы единственный, кто знает о моих порочных наклонностях. Но к делу, сэр. Учитывая, что вам известны обо мне такие компрометирующие вещи, я полностью принимаю ответственность за все произошедшее на себя и освобождаю вас от ложно понятого чувства долга.
Ее грудь бурно вздымалась, и взор Эдварда невольно застыл именно там. Так, значит, Линдсей его освобождает?
— Об этом не может быть и речи, — тихо, но твердо произнес он. Не может быть и речи. И причины были уже не так просты, как казались тем солнечным
— Тогда вынуждена напомнить вам о предложении, которое… Ну помните, тогда вечером, я предложила другой выход из создавшегося положения.
Нельзя смеяться. Даже улыбаться — и то нельзя. Бедняжка и не подозревает, что ее полнейшая житейская неискушенность лишь подогревает, а не охлаждает его пыл.
— Как не помнить. Очень мило с твоей стороны. Знаешь, Линдсей, у меня создалось впечатление, что ты просто-напросто боишься меня, вот и хочешь куда-нибудь убежать и спрятаться.
Девушка с трудом сглотнула.
— Я ничего не боюсь, сэр. — В доказательство она грозно сжала крошечные кулачки. — Я всего лишь предложила вам достойный выход из совершенно немыслимой ситуации. Но поскольку, видимо, мое решение вас не устраивает, можно сделать и по-другому. Давайте скажем всем, что мы не подходим друг другу. Я вернусь в Корнуолл, и мы оба забудем, что вообще встречались.
Эдварда на миг охватило сомнение — но лишь на миг. Не может же быть, чтобы он внушал девчонке отвращение! Нет, скорее всего просто он, сам того не желая, с самого начала напугал маленькую глупышку — вот и объяснение всем этим девичьим страхам. Отныне надо обращаться с ней поделикатнее, а это дело не из легких, учитывая, что каждый раз, увидев ее, он мигом забывает о первоначальных причинах, толкнувших его на подобный брак.
— Вам не кажется, что это было бы разумнее всего? — не унималась Линдсей. Виконта растрогали жалобные, даже умоляющие нотки, сквозившие в ее голосе.
— Нет, дорогая. — Он старался говорить как можно ласковее. — Ты просто не понимаешь некоторых вещей. Постараюсь тебе объяснить. Соглашение о нашем браке уже подписано… — Главное — не проболтаться, что все эти формальности по большей части были улажены еще до первой встречи с будущей невестой или даже Роджером Латчеттом. — Твой сводный брат, твой опекун по закону, принял предложенные мной условия. Пути назад нет, это чревато слишком серьезными осложнениями, включая и пятно на моем имени. А пятна на своем имени я никогда не допущу.
— Но… — Девушка шагнула к нему. — Для такого человека, как вы, я буду просто ужасной женой. Вы же сами видели, я вам совсем не подхожу. Милорд, умоляю вас, ведь официального объявления о помолвке еще не было. Неужели… — Она запнулась и нерешительно дотронулась до его груди. — Милорд, так будет лучше… для вас же.
Розовые мягкие губки, полуоткрытые и умоляющие, оказались совсем близко от лица Эдварда. Пусть он и славился своим умением сдерживать чувства и владеть собой, но и он, в конце концов, был всего лишь человек.
Медленно, бережно, чтобы девушка не испугалась и не отпрянула, он поднес руку к ее щеке, провел пальцами по нежной коже к уху, коснулся
— Нет, — улыбнулся он, заглядывая в глаза Линдсей. Цвет их неожиданно изменился, в глубокой синеве засияли темно-фиолетовые искры. — Нет, Линдсей, для меня так будет вовсе не лучше, и для тебя, по-моему, тоже.
Не выдержав, он легонько поцеловал ее в шею. Девушка вздрогнула.
Эдвард — Имя слетело с ее губ еле слышным вздохом. — Пожалуйста, не надо. Когда ты касаешься меня, я совершенно не могу думать.
Виконт самодовольно улыбнулся и нагнулся еще ниже, к молочно-белому основанию двух высоких бугорков. Линдсей и не пыталась отстраниться. Дыхание вылетало из ее груди короткими резкими вздохами, две маленькие ручки легли на плечи Эдварда.
Тот весь так и напрягся, стараясь, чтобы тело не реагировало на ее прикосновения так бурно. Напрасно. Но контролировать себя по крайней мере он мог. Борясь с жаркими вспышками, пронизывавшими его чресла, виконт чуть приспустил легкую ткань лифа девушки и ощутил, как под его поцелуями затвердевают бутоны ее сосков.
— Нет, — простонала Линдсей, но сама же крепче вцепилась в Эдварда, буквально повиснув на нем. — Перестань.
Он на миг поднял голову, чтобы взглянуть на тающую словно воск девушку, и это зрелище чуть не лишило его способности держать себя в руках. Линдсей трепетала. Поцелуи виконта сделались жарче — куда жарче, чем он собирался вначале. Любовно исследовав нежную ложбинку между грудей девушки, он накрыл ладонью одну из них, жадно ища губами губы невесты, уже не в силах остановиться. Уста ее приоткрылись навстречу ему, и, ощутив призывную сладость се губ, он проник языком дальше, вглубь, неистово лаская рукой требовательно напрягшуюся грудь. Она невольно выгнулась на встречу, со слепым и наивным пылом прижимаясь к нему всем телом.
Нет! Не сейчас!
— Вот видишь. — Эдвард с усилием оторвался от Линдсей. Собственный голос казался ему каким-то чужим, хриплым и резким. — Между нами, радость моя, и впрямь существует то, что ты называешь чем-то химическим. Даже если бы и не были уже связаны соглашением, от которого поздно отказываться, я бы тебя все равно никому не уступил.
Еще не пришедшая в себя Линдсей уставилась на него затуманенным взором. Щеки ее медленно залились румянцем. Глядя на обнаженную девичью грудь, на розовые, влажные от его поцелуев соски, Эдвард ощутил новый острый прилив желания.
— А теперь, Линдсей, пожалуй, мне пора помочь тебе освоиться со шлейфом на бальном платье.
Ее учащенное, взволнованное дыхание безумно волновало и будоражило виконта. Черты лица девушки словно заострились от смущения и испуга.
— Ну, мое дивное видение, покажи-ка мне, как ты с ним управляешься.
Не отводя от него глаз, она неловко махнула рукой за спиной.
— Повернись.
Она послушалась, но по-прежнему оглядывалась на него через плечо, пытаясь встретиться с ним взглядом. Эдвард сглотнул. Нет, эта девушка его с ума сведет. Во всем свете второй такой не сыщешь. Никогда еще он не чувствовал себя так, как в эту минуту.