Шрифт:
Часть 1. Вынужденный брак
Волчара позорный
– Мама! Это что? – Мимозка впервые держала в руках послание, адресованное лично ей, зеленый с черным конверт. Писем ей никто не писал. Да и зачем, есть же телефон.
– Золотко, это заключение, – родители переглянулись. Что в конверте они знали, днем звонил менеджер проекта.
– Какое еще заключение? – фыркнула Мимозка, но уже догадалась сама. По всем каналам крутили рекламу правительственного проекта о поощрении смешанных браков. Счастливая парочка держится за руки. Швырнув, конверт на стол, Мимозка спряталась
Неприятности начались на следующий же вечер, когда к ужину вознамерился прийти нежданный гость. Мимозка сбежала к себе в комнату и зверски злилась на родителей. Для представительницы цветочного клана зверски злиться это как ходить на голове, но другие слова не отразили бы масштаб охвативших ее эмоций. Пожалуй, впервые в жизни она так злилась. Гневные мысли жужжали в голове как дикие пчелы. Ее родители предатели. Обманщики. И ужинать она с ними не будет. И сегодня, и никогда. И прощать она их не будет, хотя они только того и ждут. Что она быстро остынет и позволит им выбросить на свалку все ее мечты.
– Золотко, спустись, пожалуйста, – крикнула мама снизу.
Еще чего. Разговаривать с этими обманщиками Мимозка не будет. И плевать ей на совместимость и законы. Она еще им покажет, она им такое устроит. Нельзя же так с живым человеком. С хрупкой девушкой. Цветочком. А Мимозка живой человек со своими мечтами и надеждами. И она им отомстит. Всем. Если бы существовал конкурс по мстительности, то в сию же минуту Мимозке выдали бы главный приз.
В глубине души Мимозка понимала, что родители желают ей только добра. Любят ее безмерно. И мамочка Леона и папочка Динас. Не они придумали закон, по которому все девушки, независимо от родовой принадлежности, кому исполнилось двадцать, сдают кровь. А ей исполнилось. И кровь пришлось сдать. Правда, зная ее неуступчивый и своевольный характер, мама даже не обмолвилась, что на стандартном медицинском осмотре у нее возьмут кровь и для Базы данных «ИСТИННЫЕ ПАРЫ».
Эту базу собирали всей страной. За огромные деньги доступ к базе получали мужчины: наследники ведущих кланов, альфы стай оборотней и главы лесных народов. Находили свою истинную пару и приезжали свататься. Надо признать, что истинные находились не так уж часто. И многие зря выкидывали деньги. Но никто не роптал. Все надеялись, что база пополняется, и значит, шансы найти пару увеличиваются.
Собственно, создание такой базы понадобилось потому, что истинных пар становилось все меньше. Не могли парни и девушки найти друга друга как в давние времена: мгновенно, по энергии, по запаху. Блокаторы, подавители, дезодоранты, нейтрализаторы меток, таблетки, спреи – все это помогало скрыть естественные проявления. Помогало обуздать инстинкты и избавляло от всех природных запахов.
Число разводов росло, рождаемость падала. Общественность вовсю увлекалась депрессивными идеями вечной тоски по второй половине. Что не способствовало укреплению семьи и мешало экономическому процветанию страны. Так считало правительство. И поскольку прижать производителей обезличивающих лекарств было нереально, да кто будет резать курицу, несущую золотые яйца, то был выбран другой путь.
Пять лет назад президент издал закон «О соулмейтах», призванный помочь истинным парам и родственным душам встретиться, и теперь Мимозка пала жертвой этого закона. Ей пара нашлась. Кто бы сомневался, она ведь такая везучая. Родители
Мимозка стала знаменитостью их клана и города, но скрипела зубами от злости. По закону истинные пары должны были заключить хотя бы пробный союз. А это целый год. Почему она должна дарить неведомому высокородному оборотню год ее, Мимозки, единственной жизни? Как вообще она могла подойти оборотню? Ее мама наполовину фея, а папа из лесных, откуда этот истинный мог взяться?
Мимозка не хотела ни ухаживаний, ни регулярных отношений, ни подарков, ни семейных забот, ни тем более детей. Ей вполне хватало легкого флирта с однокурсниками и танцулек раз в неделю. Поэтому Мимозка психовала, топала ногами и не собиралась сдаваться. Она сразу решила, что будет изводить свою пару так, что тот сам от нее откажется. Если, конечно, прямые уговоры не подействуют.
Мимозка вздохнула. Ну, заперлась она в своей комнате, разве это ее спасет? Как будто никто не виноват, но, попробуй, докажи это хотя бы себе. С детства папа называл ее Стервозка моя. С тайной гордостью, надо признать. Прозвище определяло суть характера Мимозки на все сто процентов. Для нее не существовало авторитетов, ни лесных, ни цветочных, с другими кланами она мало зналась. Ей больше подошло бы родиться парнем. Ее родители любили друг друга, но не были истинной парой, да и встретились уже в зрелом возрасте – зачать парня, наследника, им было практически невозможно.
Мимозка и так появилась у них поздно, на излете детородного возраста фей, и была лучезарной крошкой, ангелочком и светом в окошке. Медовые кудряшки, серо-зеленые глаза, пухлые губы – в младенчестве к ней стояла очередь из рекламных агентств. Как только Мимозка подросла, чтобы понимать, что рекламировать подгузники и невкусную еду, это ниже ее достоинства, все контракты были разорваны к искреннему огорчению предприимчивой мамы.
Родители ей разрешали все и Мимозка-Стервозка привыкла всегда быть во главе угла. Единственно, в чем она не смогла победить, это в том, как мама ее называла. С самого рождения Мимозка была для добрейшей мамочки Золотком и только им. Мимозка рычала как дикой зверь в ответ на Золотко, пакостила и не слушалась, кромсала ножницами рыжеватые локоны, но мама прощала ей это, и не уступала.
В дверь вежливо постучали, но Мимозка не отозвалась. Постучат и уйдут, открывать она не будет. Сказала же, что не пойдет ужинать, и пусть ее совместимый жених, будь он хоть трижды альфа, катится ко всем чертям. Мимозка даже фото не стала смотреть. У нее были другие планы: путешествовать по миру, спуститься на дно океана и слетать в полукосмос до Луны, а тут на тебе – дурацкое сватовство. Суровость закона Мимозка недооценила, да и как она могла это сделать, если от нее скрывали все подробности. А то бы сбежала, не дожидаясь отметки в двадцать лет.
Дверь затрещала и распахнулась. На пороге стоял незнакомый, идеально брутальный альфа, типаж из мелодраматических сериалов. Гора мышц, бритый затылок, злые карие глаза, поджатые губы. В дорогом костюме, но без галстука, в распахнутом вороте светлой рубашки виднелась мощная шея с витой платиновой цепочкой. Такого с руками любая девушка оторвет, но только не она. «Волчара позорный», – несколько неромантично подумала Мимозка о будущем муже, но вслух буркнула:
– Чего надо?
– Свадьба через неделю. И в гробу я видел твои выкрутасы, – альфа развернулся и ушел, оставив густой запах можжевельника.