Миндаль для Белки
Шрифт:
Лорд Карлейн поперхнулся, его жена прикрикнула на слуг, чтобы сменили блюда, мисс Карлейн посмотрела графине в глаза, Артур заинтересовался столовыми приборами. Кажется, такая же привычка у одного из приятелей Тейна, маскирующая интерес и сосредоточенность. Хэнскрафт. Точно. Бедняга, ему пришлось научиться отгораживаться от мира, иначе отзвуки скандала до сих пор бы не стихли, а он, в виду своего отзывчивого характера, вляпался бы в очередную неприятную историю.
– Я отправлю поверенного, как только у нас возникнут дела
Смешон. Вызов? Ей? Да он играет по ее правилам!
– Абсолютно верно, – кивнула графиня. – Думаю, дела возникнут очень скоро. Июнь, июль – больше тянуть не стоит. Будет слишком жарко, духота, а для невесты и так день бракосочетания утомителен. Хоть и приятен, несомненно.
– Невесты? – вступила в беседу леди Карлейн. – Для какой невесты?
– Странный вопрос. Для Гейдж.
– Но вы слегка опережаете события, – вздохнула леди Карлейн. – Лорд Невилл еще не сделал ей предложения.
– Отнюдь, – сказала графиня. – События опережаете вы. Помолвка вашей дочери и моего сына в силе, если вы помните. И если Гейдж примет предложение другого джентльмена сейчас… Даже не знаю, что скажут в свете. В лучшем случае сочтут ее легкомысленной. Опять же, если деньги по долговой расписке не будут получены перед свадьбой, что подумают о моем сыне? Сейвуджы никогда не числились в скрягах и уж явно не стоит начинать новых традиций.
– Простите, – Гейдж поднялась, – я вас оставлю.
– Нет, – отрезала графиня и тут же смягчилась. – Дорогая, задержитесь ровно на десять минут. Должны же мы когда-нибудь обсудить детали?
– Леди Сейвудж, – сказала Гейдж, – вы, скорее всего, не в курсе… Потому, наверное, и приехали… Я подумала сначала… Но вы просто не знаете…
– Ваш сын бросил мою дочь, – пояснил лорд Карлейн. – Право, ваш визит мне показался странным, теперь-то понятно… Хотя как вы могли не знать?
– Вот именно! – подхватила графиня. – Я знаю все, что меня интересует. Известий о расторжении помолвки со стороны жениха не было. Со стороны невесты – так же. Это означает одно: они помолвлены, а нам стоит обсудить детали и подвести молодых к венцу. Я не права? Или видеть дочь баронессой предпочтительнее, чем графиней?
– Вы думаете, – после небольшой паузы спросила леди Карлейн, – это возможно?
Вместо ответа графиня посмотрела на Гейдж.
– Если чего-то сильно хочешь, оно имеет свойство сбываться. А как вы думаете, дорогая? Хотите ли вы замуж за моего сына?
Лицо Гейдж было одного цвета с белоснежной скатертью, ее била дрожь, но ответила она спокойно:
– Нет.
После чего вышла из столовой, не обращая внимания на окрик отца и возмущение матери.
– Неслыханно! – закудахтала леди Карлейн. – Приношу вам свои извинения. Мы…
– Полноте, – графиня так же поднялась из-за стола. – Думаю, ваша дочь права, и нам лучше сначала поговорить наедине.
– Зато манеры дочери оставляют желать лучшего, – недовольно буркнул лорд Карлейн.
– Манерами своей невестки я займусь лично, – улыбнулась графиня и вышла из столовой.
Реакция Гейдж удивила ее и, как ни странно, порадовала. Не кукольная, не показная, как принято. Живая. Хотя далеко не искренняя. Гейдж питает чувства к Тейну – это уже не подлежит обсуждению, а значит, все не безнадежно. И не напрасно.
Узнать бы правду, что случилось в день помолвки – хочется внуков, смеха в МартинХолл, а не угрюмости, которую ныне предпочитает Тейн.
Графиня постучала в комнату Гейдж.
– Позволите? – спросила, переступив порог.
– Да, конечно, – ответила Гейдж, поспешно пряча носовой платок, даже постаралась улыбнуться.
– Вам придется следить за своим лицом, когда станете леди Сейвудж, – мягко сказала гостья, плотно прикрыв за собой дверь. – Пока все чувства как на ладони.
Она замолчала, но Гейдж не сделала попытки заговорить.
– Вы любите моего сына, – пошла ва-банк леди Сейвудж и, не давая времени возразить, продолжила. – И хотели бы стать его супругой. Если бы не то недоразумение, которое возникло между вами…
– Недоразумение? – вскинулась Гейдж и снова замолчала.
– Вы можете назвать это иначе?
– Пожалуйста, присаживайтесь.
Когда гостья присела в кресло, Гейдж налила в бокалы вино, передала один графине, размышляя, стоит ли говорить правду. Леди Сейвудж прибегает к провокации, чтобы узнать ее, и будет закономерно, если она получит ее в обмен на правду о Тейне.
Где он? С кем? Что делает? О чем говорит? Знает ли, что его мать с визитом в ДримКарлейн?
Письма Хэнскрафта с рассказом о Тейне – история со слов знакомых, по сути, вольное изложение. Вот перед ней человек, который располагает свежей и, что немаловажно, достоверной информацией. Рискнуть? Как жаль, что у нее больше нет миндальных орешков, и решения приходится принимать самостоятельно.
Всего несколько штук. Сейчас. Их бы хватило, чтобы унять дрожь и не бояться смотреть в глаза этой великолепной женщине. И признаться. В своем обмане, в падении с лестницы с лордом Хэнскрафтом, бегстве Тейна без каких-либо объяснений, его прощальном письме…
Гейдж подавила вздох разочарования. Сама она сотни раз прокручивала Рождественский день в голове, пытаясь найти ответ. Скорее всего, Тейн узнал о миндале, иначе все теряло смысл. И тем не менее, в письме он благодарил ее за искренность. Насмешка?
Жестокость за ложь вполне допустима.
– Вы хотите мне что-то сказать, – заметила леди Сейвудж. – Но что-то вас останавливает. Можете быть уверены, что никто, никогда не узнает ни слова из нашего разговора, если вы так хотите.
– Ваша светлость…