Минеты и нежность
Шрифт:
Почему же ты так легко разлюбила
Тишины двоих чудесное таинство?
Какими же подарками завоевать твое сердце
(Может, которого для меня нет)?
Я отдам все самое драгоценное,
Чтоб хоть на одно письмо получить ответ…
Какими же поступками завоевать твое внимание
(Не уверена, что ты хочешь серенад под окном)?
Я могу с цветами в воздушном шаре
Подняться к тебе, если хочешь, – назло?
Я
Чтобы больше тебе отраженьем – не больно,
Я уже практически выздоравливаю
От того, чтобы быть твоей подневольно.
Услышь же меня и останься рядом.
Я ребенок, я воин, я сильнее всех,
Но только с тобою иду я, не глядя
И не страшась боли, на плаху побед.
Я не знаю, что делать. Я исписалась.
Люблю, люблю, люблю до конца.
Боже мой, если тебя не останется,
То не останется и меня.
Ты же знаешь увереннее
Ты же знаешь увереннее,
Что лучше для меня, что – для себя.
Я никто уже в твоей жизни?
Я, верно, права?
Ты не берешь трубку,
Даже когда душа – в хлам,
Не отвечаешь на сообщения,
С крыши и с бритвой в руках.
Я никто, я фантик,
Я пакет, вылетевший в окно.
–
Кричать тебе бесполезно:
Тебе давно все равно.
А меня заверяют ангелы,
Что не должно тебя оставлять.
Может быть, это злое проклятие,
А не Бог зовет к тебе пасть?
Конечно, надо на равных,
Конечно, ты здесь права.
Тем более кому править
В стране, где лишь детвора?
Ты юна, и ты так беззаботна
В окружении вечных проблем.
Я не знаю, как достучаться
До твоих мне вечных измен…
Я рядом, я рядом, я слушаю,
Но ты – ничего, только воздух.
Наверное, мне придется
Превратиться в промозглую
Зиму, простужено-грязную,
И напоминать каждой лужицей,
Каждым горлом простуженным,
Что печалям твоим я прислужница.
Взрослых не существует,
Взрослые – тоже дети.
Поэтому, чтоб ни случилось,
А я за тебя в ответе.
Скажи?
Во мне снова нет стихов к тебе:
Во мне уборка и коммунальные платежи.
А как ты справляешься без меня от рутины,
Скажи?
Тебя греют фильмы серебряных ноток,
Книжки той же эпохи, да?
У тебя жизнь давно на гладких полочках,
Или
Да права, все давно на полочках, в строчку
Мысли, чувства, мечта-не мечта, похороненная.
Ты другим – лишь тварь потускневшая, одинокая,
А для меня стала первородной…
Хорошо, что нет меня в твоем мире:
Можно просто пыль протирать под дождь,
Хорошо считать, что я появилась
У тебя совсем не в серьез…
Самое сладостное
В ссоры мы не играем:
Мы не подростки-переростки.
А если вдруг что-то случается,
Сильнее друг к другу жмемся.
Вернее, жмусь я сильнее:
Вдруг что-то себе надумаешь,
И, надувая красные щеки,
Возьмешь да меня отпустишь…
Без вниманья на боль и ошибки:
Не сгущаем – все преходяще.
Главное, из обид возвращаться
Не прошлыми, а настоящими.
Ссоры, как показатель любви для меня:
Обижайся – я буду оправдываться.
Это же самое сладостное -
Влюбляться в тебя при любых обстоятельствах.
Никогда
Я за тебя вечно дралась,
Своими когтями рвала пространство,
А теперь, ненужная, и ты в лицо
Мне стреляешь с бессердечным лихим постоянством.
Как из двухстволки, – прямо в глаза
Строчишь неответами равнодушия,
Не отвечая на сообщения,
Полудохлую тварь, меня душишь.
Да добьешь, не волнуйся, осталось недолго.
Когти мои давно стерты в кровь,
И моя завидное для меня постоянство
Истончается – кровоточить тебе про любовь.
Она есть, она плачет, течет стихами,
Рвотой захлебываясь от истерик,
Но вновь двухстволка на перезарядке,
Пока с книжкой тебя жду в постели.
Расстались – и ладно. Найдутся люди,
Гораздо лучше нас, интереснее.
Только мне не нужны, как тебе, другие,
И, боюсь, мир вовсе не тесен.
Значит, прощаться – решила за нас,
И не будет другого решения.
Значит, мечте на полях умирать
И не ждать никогда воскрешения.
Мертвые и одиночество
Вычеркнув меня из списка живых,
Ты, в сущности, ничего и не изменила.
Если до тебя было жить невозможно,
То после – невыносимо.
Ты победила, если желала,
Но вряд ли у тебя вообще был план