Минимальные потери
Шрифт:
1. Желание стать полностью самостоятельной и заработать хорошие деньги.
2. Получить высшую профессиональную категорию.
3. Хлебнуть космической романтики.
И психолог, и Маша знали, что в ответах нет настоящей правды, а есть всего лишь суррогат, который Маша выдает за настоящую правду, а психолог делает вид, что ей верит. Происходит же эта успешная подмена из-за того, что Маша врет и себе, и психологу очень искренне, а психологу важно лишь не допустить в космос явно и скрытно неадекватного человека. Все остальное – не стоит беспокойства. Поскольку, во-первых, каждый сам кузнец своих комплексов и трудностей, а во-вторых, деньги от вербовочной компании
– Спасибо.
– Не за что. Желаю удачи.
И вот теперь она сидит в своем осточертевшем до натуральной тошноты маленьком рабочем кабинете за те самые четыре с лишним миллиарда километров от Земли и думает, что лучше: пойти к начальнику базы прямо сейчас и улететь на ближайшем рудовозе, который прибудет по расписанию через неделю, или банально надраться разведенного медицинского спирта и цинично трахнуть того же начальника, который давно смотрит на Машу слишком блестящими глазами?
Оба варианта заманчивы, имеют свои плюсы и минусы. И оба неприемлемы. Потому что убежать и оставить без врачебной помощи семьдесят пять человек – это чистое свинство. Не говоря уже о том, что придется заплатить неустойку в размере суммы, превышающей ту, что она успела заработать. И никуда не денешься, придется платить, она сто раз контракт пересматривала и со знающими людьми консультировалась – нет лазейки.
Да, на станции работают здоровые люди, и они, как выяснилось, практически не болеют. За тот год без малого, что Маша здесь, ей пришлось вплотную столкнуться с такими страшными заболеваниями человеческого организма, как, например, простуда, вызванная переохлаждением вышеупомянутого организма вследствие разбалансировки климатической системы вездехода «Марк-IV» (так записано в отчете ее собственной рукой). Далее.
Несколько случаев переутомления.
Расстройство желудка.
Средней тяжести похмелье.
Различные травмы, самая опасная из которых – потеря указательного пальца левой руки из-за грубого и неосторожного обращения с кухонным роботом в состоянии алкогольного опьянения (палец был удачно пришит на место).
А также. Два признания в любви с предложением руки и сердца, четыре с предложением просто совместной жизни и три предложения денег или других материальных ценностей в обмен на женскую ласку. Плюс бесчисленные комплименты различной степени откровенности.
А ведь штатный психолог фирмы-вербовщика уверял ее, что на базе «Воскресенье» существуют все условия для того, чтобы одинокие мужчины и женщины в полной мере могли удовлетворять свои сексуальные потребности. Ага, как же. Никакой, даже самый совершенный секс-андроид или эротический вирт не заменят живого человека. Вот и приходится отбиваться. Хорошо хоть служба безопасности базы в лице шерифа Джона Фореста и двух его жен и помощниц Джины и Натали работает безупречно: хватает намека на то, что сейчас обратишься к ним за помощью, и след любвеобильного приставалы тут же простывает. Еще бы. Джон выглядит и действует, как
Двоеженство уже давно не шокирует никого в традиционно христианских странах. Это и понятно. Серые Десятилетия, когда количество мужского населения сократилось гораздо резче женского, заставили оставшихся в живых несколько пересмотреть моральные нормы и правила. Нет, традиционная семья по-прежнему в почете и востребована. Но теперь, если у нормального здорового мужчины имеется две жены или у женщины два официальных мужа, это считается в порядке вещей. Были попытки утвердить законодательно и многоженство (это когда больше двух), как в странах мусульманской религии, но вовремя одумались. Рано.
Итак, немедленно все бросить не получается.
Вариант с медицинским спиртом и начальником базы в качестве любовника также не подходит. Поскольку уж очень тошно потом, когда спиртовые пары выветриваются. Знаем, проходили.
– Т-твою мать! – с чувством произнесла Маша вслух. – Еще год в этой заднице торчать. Я точно с ума сойду. Вон уже сама с собой разговаривать начала.
Она встала и сделала несколько разминочных упражнений. Сила тяжести на базе регулировалась гравигенераторами Нефедова, что позволяло держать тело в форме при помощи обычной физкультуры.
В дверь робко постучали.
Вот так всегда. Два часа сидела в кабинете – ни одной живой души. Как только встала и начала делать разминку, тут же кому-то понадобилась.
– Да! – громко разрешила она, усаживаясь за стол и машинально поправляя волосы.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула румяная и чуть смущенная физиономия Миши Ничипоренко – украинца по национальности, родом откуда-то из-под Житомира и пилота малого исследовательского планетолета «Бекас-2».
– Добрый день, Мария Наумовна, – сказал он. – Можно?
– Заходите, Михаил, – вздохнула Маша. – Заходите и присаживайтесь.
Миша был давним и преданным Машиным поклонником. Пожалуй, самым давним и преданным. Во всяком случае здесь, на базе «Воскресенье». И еще он был самым робким поклонником – ни разу за год даже словечком не обмолвился о своем чувстве. Только мялся и вздыхал. Невысокий, плотный и круглолицый, с широкими черными бровями над карими глазами, он был совершенно не в Машином вкусе. Но ей было приятно Мишино ненавязчивое внимание. Обожание на расстоянии. Почему бы и нет? Очень мило и даже трогательно.
Миша нерешительно потоптался в дверях, но затем все же прошел в кабинет и присел на краешек стула.
– Что-нибудь беспокоит? – осведомилась Маша, зная совершенно точно, что набивших оскомину всем симпатичным женщинам-врачам во все времена шуточек насчет сердечных ран и страданий со стороны пилота не последует.
Миша заметно покраснел, затем приспустил молнию комбинезона и осторожно достал из внутреннего кармана веточку пахучей гвоздики. Оранжереи базы «Воскресенье» – великое дело. Там, говорят, даже женьшень вырастает почти как настоящий.