Минин и Пожарский
Шрифт:
ворота в Кремль. Здесь они увидели пленных поляков.
Польское «рыцарство» покорно сложило свои
знамена к ногам победителей.
22. В Стрелецкой слободе
В Стрелецкой слободе на уцелевшей от пожара
улице — песни и пляски.
У дома стрелецкого
ополченцев и казаков окружила двух запорожцев.
«На улыци не була,
Не бачила Дзигуна.
Не бачила Дзигуна,
Трохи не вмерла.
Дзигун, Дзигунец,
Дзигун — милый стрибунец...»
Лихо вскидывая носками и кружась, ударили
вприсядку чубатые молодцы.
Куда ни глянь — всюду веселье.
Казак и Гаврилка сцепились в борьбе: кто кого?
Устали, еле дух переводят, красные, потные, a
уступить никто не хочет. Нижегородские ратники
стоят за Гаврилку. Казаки пригибаются к земле, с
досадой хлопают себя по бедрам, сердятся на
слабеющего товарища. Гаврилка берет верх. Еще
усилие — и казак валится наземь.
В круг выходит высокий, плечистый мордвин.
Толкает парня. Хохот. Гаврилка пятится:
— Полно! Устал. Чего пинаешь!
Мордовские наездники, снующие в толпе,
издеваются над парнем.
— Эй ты! Задира Тимофеич! Обожди-ка!
Все оглянулись на голос. На пороге сотникова
дома — Минин. Черные глаза полны задора. Он в
зеленом кафтане, без шапки. Быстрыми шагами
подошел к мордвину:
— Ну, господи благослови! Потягаемся!
Мордвин нахлобучил остроконечную меховую
шапку на лоб, уперся ногами в землю, пригнулся,
обхватил Минина. Тот мягким, неторопливым
движением обнял его через плечо.
Топтались
Пляски и песни утихли.
Кто кого?
Долго боролись они, яростно, отчаянно;
изодрали кафтаны, но устояли оба, не поддался ни один.
Минин обнял мордвина и Гаврилку, расцеловал
их и повел с собой 6 дом.
Снова зазвенели бубны, взметнулись песни,
загудели гудошники, пустились в пляс казаки.
Гаврилка вынес из дома саблю:
— Минин подарил!
Нижегородцы горящими глазами рассматривали
широкое острое лезвие.
— Иди, говорит, на Украину, там воюй е
панами...
— Стало быть, не вернешься в Нижний?
— Нет, братцы, не вернусь. Прощайте! Буду
бить панов на Украине.
Один из запорожцев вонзил Гаврилкину саблю в
землю, надел на нее свою баранью шапку — и давай
кружиться, плясать вокруг нее. К нему
присоединились казаки. Да и Гаврилка не отстал от них.
Минин, просунув голову в крохотное оконце,
громко крикнул:
— Веселей, братцы! Наш день! Гуляйте!
Больше панам никогда не владеть нами!
Выбежали из дворов стрелецкие жены и
девушки. Закружились в хороводе.
«Заплетися, плетень, заплетися,
Ты завейся, трава, ты завейся, трава,
Ты завейся!..»
Бойцы, конные и пешие, — вчера закованные в
броню, сегодня в кафтанах и теплых рубахах,—
вместе со стрелецкими девушками вихрем
закружились в шумном хороводе.
— Наш день! —из уст в уста передавались
слова Минина.