Министерство мертвых. Невозможная принцесса
Шрифт:
Я не могла упустить такой шанс!
Хотелось верить, что впервые в истории на льду Стикса под музыку мертвых исполнялся танец на льду. Осознание того факта, что я уже умерла, и еще раз умереть не так-то просто, придало мне сил и уверенности. Тот страх, инстинкт самосохранения, что часто мешает взрослым фигуристам, не исчез, но притупился. И я чувствовала себя почти всемогущей.
Ну и свалилась с акселя.
Народ наверху испуганно ахнул, но я привычно вскочила на ноги и понеслась дальше. Кружиться, скользить, летать. Потрясающее
– А вот теперь, - улыбнулась я Харриету, когда остановилась, поняв, что в легких закончился воздух, - можно и выпить.
Когда переобувалась под любопытными взглядами прохожих, спросила:
– Почему Стикс замерзает? Каждый раз в разное время?
– Понятия не имею, такого еще не было.
– Серьезно?
– Да. Началось с твоим появлением. Как это стыкуется с твоей теорией о том, что ты в аду?
Сначала я хотела привычно съязвить, но передумала. Тело приятно ломило, сердце стучало от нагрузки, легкие раскрылись, и свежий вечерний воздух казался удивительно вкусным. Стало так хорошо, зачем все портить?
Бар, куда любили захаживать сотрудники министерства, мне тоже понравился. Огромное помещение вдоль стен окружали высоченные колонны с горгульями в основаниях. Каждая держала по два подноса с башенкой шотов. Вдоль длинной барной стойки сидели стражи, на небольшом возвышении за невысокой витражной ширмой – проводники, а на втором ярусе, куда вела причудливо изогнутая винтовая лестница, зависали магистры. Других я не узнала, только тех, кто в форме, но их было достаточно, чтобы прикинуть, что к чему.
Большая дверь в дальнем конце зала вела на веранду, откуда открывался вид на город. Там мы и обосновались. Единственное место в баре, где можно было спокойно говорить, не перекрикивая гвалт и музыку.
– Что будешь? – спросил Харриет.
– Не знаю. Попроси что-нибудь кислое.
– А поесть? Что-нибудь сладкое?
– Не угадал. Мясо! У вас же есть мясо?
– Найдем. Жди здесь, принесу.
Харриет ушел в зал, а я осталась любоваться городом и посетителями. Ночные огни всегда меня завораживали. Как-то раз мы с отцом ездили на выходные к океану. Разбили палатку на берегу, рассматривали звезды, сверяясь с приложением, показывающим карту звездного неба. А еще наблюдали за огнями в горах: проезжающими машинами, фарами рассеивавшими ночную тьму. Кажется, если закрою глаза, наяву услышу шум воды, бьющейся о камни и шелест листвы. А еще мягкий размеренный голос отца, рассказывающего об очередном созвездии. Я никогда не умела видеть их на небе, но делала вид, что умею. Чтобы папа мной гордился.
– Вашему образу не хватает бокала.
Я оторвалась от созерцания панорамы и подняла взгляд. С легкой улыбкой на лице у столика стоял Харон, держа в руке два бокала.
– Позволите вас угостить?
– Эссенция желаемого? – Я узнала жидкость в бокале.
– Уже пробовали? Надо же, а я думал, получится вас удивить.
Я
– Не надо меня удивлять.
– Можно? – Харон кивнул на стул.
– Валяйте, но драться за него с Харриетом будете сами.
По-видимому Харон не слишком боялся гнева моего приятеля. Он поставил передо мной бокал и сел напротив.
– Могу спросить, о чем вы думали, когда я подошел? На вашем лице, мисс Даркблум, застыло несвойственное вам выражение грусти. Обычно ваши глаза горят огнем борьбы, а не тоской.
– Просто любовалась городом. Вспоминала жизнь. Жаль, что у вас совсем нет природы. Я скучаю по океану, горам, лесам, озерам. Жалею, что мало обращала на них внимание и не ценила. Сейчас бы все отдала за денек в палатке.
– Кажется, вы на верном пути. – Харон усмехнулся.
Сегодня эссенция подарила мне насыщенный вкус яблока, личи и лайма, щедро сдобренных чем-то крепким. Идеально освежающий коктейль. Главное не переборщить, а не то утром придется ползти на учебу с мыслями о том, что Предел и аид – не такая уж плохая перспектива.
– Скажите это Самаэлю.
– О, магистр Сонг не нуждается во взгляде со стороны, это я могу сказать с полной уверенностью. Дайте его опыту шанс, Аида. Он никогда не ошибается.
Очень хотелось ляпнуть насчет неудачного брака, но раскрывать карты перед Хароном было бы глупо. Я решила до поры до времени придержать информацию о том, что знаю, кто убил меня. А проводник в старомодном костюме – не лучшее доверенное лицо. Кто знает, кому верен Харон и не стучит ли он прямиком Самаэлю или Вельзевулу? Или Селин…
– Вот, вы снова задумались, - улыбнулся он. – Непростая неделя, понимаю. Сначала всегда тяжело. Но вы неплохо держитесь, а еще, мисс Даркблум… о вас говорят.
– Обо мне? И что именно?
Интересно, здесь есть закон о приличном поведении в обществе? Вряд ли говорят исключительно хорошее. Скорее с презрением тянут «суч-ч-ч-ч-ка-а-а-а», как было в школе.
– Разное. Много. Постоянно. Я так понимаю, вы уже опробовали мой подарок.
– Не подарок, а товар, Харон, я должна вам желание. Это не жест доброй воли.
Харон рассмеялся.
– И то верно. С вами приятно иметь дело, мисс Даркблум. Люблю тех, кто помнит о своих долгах. Кстати о них.
Он оглянулся. В открытые двери было видно, как через толпу, держа в руках два бокала, пробирается Харриет.
– Ваш друг возвращается. Пожалуй, я слишком стар, чтобы драться с ним за место, хотя вы, Аида, определенно этого стоите. Но…
Он наклонился, чтобы поцеловать мне руку.
– Прежде, чем я вас покину, хочу озвучить свою цену за ваши чудесные новенькие коньки.
– И что вы хотите? – холодно спросила я, хотя сердце забилось, как бешеное.
– О, ничего необычного. Примите приглашение, что недавно получили. И мы будем в расчете.