Министерство мокрых дел
Шрифт:
Утром бежевая «Лада» оказалась перед моим подъездом. В машине сидели двое. Когда я вышел из дома, «Лада» выехала со двора, но я знал, что далеко уехать они не могли, и не ошибался. Уже на первом же светофоре они пристроились мне в след. Подставить им зад своей машины и после столкновения устроить скандал? На следующем светофоре я ударил по тормозам, но реакция у водителя «Лады» была отменная. Остановился, совсем немного не дотянув до моего бампера. А потом и вовсе пропустил вперед себя другую машину. Подстраховался.
Днем
– Липкие какие! – сказал я в сердцах. – Не отцепятся!
– Кто?
Я рассказал ему про наших назойливых спутников. Демин обернулся и посмотрел.
– Двое, – оценил он вражьи силы. – Может, накостыляем?
– Без причины?
– Они же следят!
– Вот выходим мы из машины и даем каждому из них в ухо. Подъезжает милиция – как да что…
– Но следят же!
– Недоказуемо. Скажут – просто мимо ехали.
– А мы скажем…
– А кто поверит? Так что телесные повреждения у тех типов – вот они, имеют место быть. Их можно зафиксировать. А у нас одни только подозрения. Накостылять-то мы им накостыляем, сомнений нет, но у Бориса тогда будет для нас хороший крючок.
– Я бы не потерпел, – гнул свое Демин.
– И я не потерплю. Только обдумать все надо. По-умненькому.
– Он был тебе другом? – спросила у меня Ольга.
Антон знал, что она на работе, а на работе Ольга взяла отгул и сейчас лежала в моей постели, натянув до подбородка тонкое покрывало.
– Кто? – спросил я.
– Жихарев.
Я привлек ее к себе и поцеловал.
– Хотя бы сейчас ты можешь не думать о неприятном?
Она посмотрела на меня смешливым взором.
– О неприятном я могу не думать, только когда…
Засмеялась и спряталась под покрывало с головой. Я лишил ее этой призрачной защиты и сгреб в охапку. Короткая борьба закончилась очень быстро. Я победил.
– Это насилие, – сказала Ольга. – Я протестую.
– Протест отклоняется.
Я уже был с нею, я был в ней, я ощущал ее каждой клеточкой своего организма, но до того, как это безумие повторится снова, я еще спросил у нее:
– Ваше последнее слово?
– Да, – жарко шепнула она.
В мужчине от рождения заложено чувство ритма. Ему надо только разрешить. Это не я придумал. Это Жванецкий.
Я сделал все, что мог. Я старался, честное слово. Но через минуту после того, как все закончилось, Ольга спросила снова:
– Он был тебе другом?
Это она спрашивала о Жихареве.
– Милая, дай мне передышку, – попросил я, – десять минут. И ты снова забудешь о неприятном.
– Я не забуду. Никогда.
Я сел в кровати. Ольга лежала передо мной. Серьезный взгляд. Рот едва приоткрыт, видны ослепительно белые зубки. Я склонился и
– Он дурак, – сказал я. – Потому что никакие богатства не стоят столько, сколько стоишь ты. Он фантастически продешевил, променяв тебя на золото. Что касается нашей с ним дружбы…
Мне оставалось лишь вздохнуть.
– Никогда бы не подумал, что все именно так повернется. Жихарев казался мне очень порядочным человеком. И я даже готов был назвать его своим другом.
– Он нас обоих предал. И тебя, и меня. И тогда мы потянулись друг к другу. Вот и встретились два одиночества. – Ольга печально улыбнулась. – Несчастья липнут друг к другу. Мы с тобой и прилипли.
Про себя я точно знал, что это не так. Зато про Ольгу понял многое. Она сказала о том, что жило в ее душе. Она, преданная, осталась одна. Испугалась одиночества и еще того, что вокруг нет ни единой души, которой можно было довериться. Так пугается в ночном лесу человек, понявший, что он заблудился. Ни огонька вокруг, и всюду мерещатся хищные звери.
– Ты всегда будешь моей, – сказал я. – Что бы ни случилось. Верь.
– Верю.
Она потянулась ко мне благодарно. Еще несколько дней назад я и подумать не мог, что мы будем вместе. Ольга казалась мне далекой звездой, до которой никогда не добраться, не хватит жизни.
– Ты защитишь меня? – как вздох или стон.
– От кого?
– От всех.
– Да.
Я подрос в собственных глазах. Готовность защищать любимую всегда идет мужчине на пользу.
– И не предавай меня. Ладно?
– О чем ты говоришь!
Я привлек ее к себе и поцеловал. Она затихла, превратившись в маленького ребенка. Убаюкать бы ее, чтобы она, проснувшись позже, забыла про этот страшный сон.
С первого дня, как только я ее увидел, Ольга представлялась мне женщиной, всегда твердо знающей, чего она хочет. Умная и сильная. Она действительно сильная. Но где сила переходит в слабость – это неуловимо. Оболочка, а под ней – душа, которую можно растерзать, если не обращаться с ней бережно. Тот, кто через оболочку кажущейся силы прорвется, может сделать с той душой все, что заблагорассудится. Жихарев вот прорвался. И сильно там наследил. Ольга права. Она не забудет этого никогда. Такое не забывается.
– Хочешь, куда-нибудь уедем? – предложил я.
– Куда?
– Да хоть за границу. На три месяца, на пять, хоть на год.
– Не получится. – Она качнула головой.
– Почему?
– Потому что это будет похоже на бегство. И все грехи свалят на нас.
– Но мы-то знаем…
– Мы знаем. А другие – нет. Все это надо пережить. Подозрения, косые взгляды, допросы. Мы должны дождаться, пока его найдут.
– Кого?
– Жихарева. И вот когда он подтвердит, что он все это задумал и проделал сам, без нас…