Министерство особых происшествий
Шрифт:
— Разница состоит в том, что я сделала вполне достаточно для того, чтобы они запомнили, что я там была, прежде чем они начали предаваться глупым бессмысленным излишествам. — Элиза вздохнула. — Я думаю, что вам и вашему плодовитому партнеру необходимо немедленно уехать. Это все намного более опасно, чем вы можете себе представить.
Молли нервно сглотнула и попыталась продемонстрировать некое подобие профессионализма.
— Но это же совсем небольшой обман, они просто...
Элиза наклонилась к молодой женщине и внимательно посмотрела ей в глаза.
— Дело здесь не просто
Вы думаете, что тайное общество, которое ни во что не ставит жизни женщин и детей, остановится перед тем, чтобы убрать каких-то двух журналистов?
Она еще долго не отрываясь смотрела Молли в глаза, а затем спросила:
— Вы мне верите?
Голос ее прозвучал очень жестко; она часто слышала, как таким тоном во время операций говорил Гарри. И, похоже, это сработало, потому что Молли кивнула и заметно дрогнувшим голосом ответила:
—Да-а...
— Вот и хорошо, а теперь скажите мне, не говорили ли вы здесь между собой о вашей настоящей профессии?
Молли густо покраснела, а сердце Элизы оборвалось.
—Дайте-ка угадаю. После вашего приезда вы поднялись к себе в комнату и принялись скакать на этой кровати с криками: «Да, да, мы сделали это и проникли внутрь тайного общества!»
Молли снова не ответила, но агенту этого уже и не требовалось.
— Что ж, — она указала в сторону по-прежнему весело играющего граммофона, — к большому сожалению для вас, в нем содержится подслушивающее устройство, так что вам на самом деле будет лучше убраться отсюда побыстрее. Оставьте свои вещи. Найдите своего партнера. И бегите. Немедленно.
Журналистка вытерла слезы и кивнула.
— Да, так, наверное, будет лучше всего.
В душе Элизы шевельнулось сочувствие. Когда она была так же молода, кто-то тоже взял ее по свое крыло. Она обняла молодую женщину.
— Все будет хорошо, Молли. Просто бегите отсюда сегодня ночью и не оглядывайтесь назад.
Бедняга уже была не способна ни на какое жульничество, она просто стояла и всхлипывала Элизе в плечо. Сработал какой-то инстинкт, и Элиза, нежно поглаживая Молли по спине, стала раскачивать ее взад-вперед, повторяя слова утешения, которые когда-то говорила ей мама.
Затем Элиза отодвинула Молли от себя и слегка встряхнула ее.
— Значит, вы дождетесь своего партнера, а потом тут же уберетесь отсюда, так?
Девушка кивнула, и Элиза направилась к двери. За спиной она услышала, как Молли тихо сказала:
— Спасибо вам, кем бы вы ни были.
Снизу по-прежнему доносились драматические стоны представителей Общества Феникса. Возможно, именно излияния журналистки Молли заставили ее испытать угрызения совести по отношению к Констанции, племяннице Дивейна. Молодая девушка привлекла Элизу к себе и поцеловала, крепко и жадно. Элизе пришлось подавить горячее желание высвободиться от ее объятий. На языке Констанции чувствовался сильный привкус настойки опия. Элиза ушла, когда Дивейн забылся в ласках своей юной племянницы. Задержись она еще хоть на миг, скорее всего, и сама стала бы его следующей добычей.
Приятели Гарри называли это нисходящей спиралью. Посмотрев выступление группы летчиков,
Именно такое чувство было у Элизы сейчас. Нисходящая спираль. Веллингтон, Констанция. Молли. Это было падением в безумие, и теперь уже она — а не Гарри — должна стать тем спасительным маяком, который дарит луч надежды. У Молли был шанс — слабенький, но все-таки шанс. Констанция? Бедная девушка, по-видимому, и дальше будет находить утешение в настойке опия, которую, без сомнения, поставляет ей тетушка Оливия.
«А Веллингтон, — подумала она, подходя к их двери. — Что насчет Веллингтона?»
Она вспомнила, что тогда еще спросила одного из летчиков, товарищей Гарри: «А как же выйти из этой нисходящей спирали?»
Он рассмеялся и ответил: «Остается только лететь дальше и надеяться, что Господь сотворит чудо».
Голова Элизы продолжала кружиться даже после того, как она нашла свою кровать. На ней спал Веллингтон. У Элизы снова защемило сердце. Ей требовались мужские объятия. Больше чем когда-либо ей хотелось, конечно, Гарри; но этот вариант был навеки потерян. Все, что она имела на сегодня, — это Веллингтон Букс. Человек из той самой элиты, в среду которой они с таким трудом просочились. Агент, совершенно лишенный опыта оперативной работы. Мужчина, который, похоже, невосприимчив к ее чарам. И все же, если бы он просто повернулся и обнял ее, прикрыл ее собой, все было бы намного лучше.
А он издал тихое урчание, витая в своих снах где-то очень далеко.
Элиза закрыла глаза.
Да, это была нисходящая спираль. Она пройдет ее всю, и именно она — Элиза Браун, а не Господь Бог на небесах — выручит их всех в трудную минуту.
С этой уверенностью она постепенно проваливалась в тяжелый сон. По идее, храп Веллингтона должен был помешать ей уснуть, но вместо этого она чувствовала, как вокруг нее сгущается темнота. Темнота и еще отвратительное ощущение головокружения. Элиза хваталась за ускользающую мысль — вероятно, это была молитва, чтобы сны ее были благостными. День был очень насыщенным, и ей необходим отдых, отдых, а не вечер, полный худших из всех возможных ситуаций, когда она подводила людей, которые на нее рассчитывали. Если она столкнется еще и с такими снами, это станет последней каплей.
Но внезапно она остро почувствовала, что вокруг светит солнце, а кровать под ней дрожит. Элизу будил Веллингтон Букс. Граница между вчера и сегодня оказалась очень резкой, но тем не менее все было именно так: наступило утро. Она пережила эту ночь.
Глаза ее распахнулись, и сквозь туман отступающего сна она заметила, как ее напарник скрылся за ширмой, чтобы переодеться.
«Ох, какой вы скромный, мистер Букс, — подумала она, — и это при том, что мы провели ночь в одной постели!»