Министр по делам редиски
Шрифт:
Автобус переполнен до предела. Не то что яблоку — горошинке упасть негде. Один наступит соседу на ногу, другой так саданет под ребра, что аж в глазах потемнеет, третьему стоит удачно повернуться — и все пуговицы стоящего рядом перезревшим ранетом слетают с одежки…
Впрочем, каждый пассажир реагирует на это переуплотнение по-своему, соответственно собственному характеру и темпераменту. Иному хоть рукав с корнем оторви — он и ухом не поведет, другой же при легком прикосновении к его персоне готов раздуть скандал.
Вот две женщины как раз из
— Ты человек или корова? — поставила рыжекудрая вопрос ребром. — Что ноги-то растопырила!
— Сама ты корова, — тонко определила волоокая брюнетка.
— От коровы и слышу, — установила свое родство с соседкой рыжеволосая. — От безрогой притом.
— Ты сама безрогая! Комолая, значит. Только не смею спросить: кому ты их подарила?
— У тебя тоже не спрашиваю, кому ты могла их наставить…
Неизвестно, к чему привела бы эта деликатная дискуссия, если бы не один пассажир, который осмелился шутливо прокомментировать сей диалог.
— Понятно, граждане! — возвестил он. — У этих женщин у обеих мужья, надо полагать, рогоносцы!
От смехового залпа автобус тряхнуло и даже качнуло в сторону.
Рыжекудрая разъяренной львицей прорвалась сквозь толчею и схватила комментатора за воротник. Не меньшую оперативность проявила и волоокая: через миг она уже мертвой хваткой держала смельчака за фалды пиджака.
— Как ты смеешь оскорблять порядочных женщин? — заверещала рыжая.
— К тому же еще в общественном месте! — поддержала брюнетка.
— Специальная статья для таких нахалов предусмотрена! — заявила рыжая, декларируя тем самым свое уважительное отношение к уголовному кодексу.
— К уголовной ответственности хулигана! — бросила боевой клич волоокая, энергично оттаскивая вконец растерявшегося парня к дверям.
— Мы ему покажем, как оскорблять честных женщин! — завизжала, все более распаляясь, рыжекудрая и отвесила парню звонкую пощечину.
На следующей остановке судьба шутника была решена. Возмущенные представительницы прекрасного пола дружно отконвоировали его в милицию…
…Теперь-то я уж точно знаю, каким способом можно быстро примирить двух поссорившихся женщин. Правда, самому мне случая совершить такое деяние пока что не выпадало. И, между нами говоря, слава богу.
СИГНАЛ
Нагрянула комиссия, и не куда-нибудь, а прямо в руководимую мною контору. Это было так неожиданно, что мы растерялись. На успели переглянуться между собой, как председатель комиссии вытащил из портфеля кипу бумаг и, помахав ею перед нашими приунывшими носами, грозно изрек:
— Сигнал вот поступил,
Вот так штука! Что еще за сигнал? Вроде бы и работаем неплохо, и с планом справляемся, и продукция наша не из худших — за год ни одной рекламации. Дисциплина тоже на уровне. Хотя, если говорить начистоту, есть у нас один нарушитель, слесарь Хабислам. Уж больно дружен с бутылкой, вот и прогуливает частенько. Пришлось приструнить маленько — недавно выговор ему объявил и строго предупредил:
— Имей в виду, если еще раз повторится такое, с работы выгоню!
А он и в ус не дует. Даже грозится:
— Не спеши-ка выгонять-то! Как бы пожалеть потом не пришлось!
Я, конечно, смолчал, да и что толку препираться с пьяным: скажи я что-нибудь против, он еще и не такое наговорит. Только одно меня и беспокоило: лишь бы не сорвался, пока в конторе проверка.
Комиссия дотошно копалась во всех мелочах и к концу недели завершила работу.
— Сигнал не подтвердился, — сказал председатель комиссии перед отъездом. — Спокойно работайте!
Канитель с проверкой отняла уйму драгоценного времени, и теперь надо было наверстать упущенное. Работа закипела.
Однако так продолжалось недолго. Однажды утром в контору явилась целая группа незнакомых людей. Один из мужчин, что был посолиднее, порывшись в портфеле, вытащил пачку бумаг и сказал:
— Сигнал! Надеюсь, понятно?
Понять было нетрудно: перед нами стояли члены новой комиссии. О работе, понятно, опять и думать нечего. Дни и ночи заняты только одним: объясняем, уточняем, подтверждаем, доказываем, цифры выкладываем, в архиве роемся.
Сигнал, как и следовало ожидать, снова не подтвердился. Но все же комиссия отметила и записала в акте кое-какие недостатки.
Я снова с головой ушел в работу. Пока возились с комиссией, дела заметно ухудшились. План уже не выполняется, сырья не хватает, с дисциплиной не очень-то ладится. Нет, так дальше не пойдет! Нужно немедленно выправить положение.
Сижу, намечаю срочные меры. И тут в контору вваливается новая группа людей. Никого из них я не знаю, вижу впервые. Один из пришельцев копается в портфеле и вытаскивает бумаги. Я схватился за голову:
— Опять сигнал?!
Члены комиссии удивились, что я встретил их так нелюбезно, однако мешкать не стали и тут же принялись за дело. И опять началась тщательная проверка, которая отняла у нас еще целую неделю.
Наконец председатель комиссии собрал всех рабочих и служащих, чтобы ознакомить коллектив с результатами проверки.
— Сигнал подтвердился, — сказал он, с укоризной поглядывая в мою сторону. — План не выполняет. Сырья недостаточно. Дисциплина тоже не блещет.
А спустя еще неделю меня отстранили от руководства.
Как-то раз после всего случившегося иду я по улице и встречаю того самого пьяницу Хабислама. Увидев меня, он ехидно заулыбался и торжествующе сказал:
— Грозился выгнать меня с работы, ан вышло наоборот. Не ты меня, а я тебя вытурил.