Министры странных дел
Шрифт:
– Как раз все очень даже понятно: социализм кончился, советская система
образования приказала долго жить. Вместе нее мы внедрим вариативность
образования для «быдл-класса»…
– Для кого?..
– Это мы в своем кругу так называем поколение неудачников, которое не вписались
в рынок. Это такая чума, знаете...
– Советую вам впредь не выходить за рамки общепринятой терминологии. Вы же
не бандит, окончивший ПТУ, а доктор наук, конформист, не так
– Быть бандитом в сегодняшней России - это и есть конформизм, а я тот самый
Илья Муромец, который всегда знает правильный ответ на любой вопрос. Вот Кауфман
– бандит в научном сообществе, вор в законе. Так подставил меня с диссертацией!..
Комментарий к несущественному
Объемы финансирования, отпущенные от щедрот МБРР на святое дело, -
тотальный слом системы народного образования в России, были названы точно.
Сколько сказано, столько и выделено. Разумеется, ничего хорошего эти миллионы не
принесли российской школе, но это и не предполагалось. Тут о другом речь.
Погашение и обслуживание кредитов осуществлялось за счет средств
федерального бюджета, хотя изначально было объявлено о спонсорском характере
финансирования. В итоге получилось, что Россия сама оплатила - свою катастрофу.
Более того, две трети сумм, получаемых от МБРР, уходили на оплату услуг
американской стороны - многочисленных консультантов, советников, экспертов и
наблюдателей.
Оставшаяся часть пошла на эксперименты с методикой преподавания, которые
заканчивались методичными откатами в карманы экспериментаторов. Затраты на ЕГЭ
выросли втрое, но вопрос о том, куда попал Илья Муромец, выстреливший в Соловья-
Разбойника, так и остался без ответа.
Человек из стали и сплавов
Андрея Фурсенко высадили из кресла министра вовсе не потому, что не справился
с реализацией безумных реформ, искалечивших российскую школу. С этой задачей он
как раз справился. Голова, правда, поседела от переживаний, но по-прежнему была
полна ядовитой ясностью и лихорадочной радостью разрушителя. В этом он походил
на Чубайса, коему и старался подражать, ощущая себя, то горным орлом, то грифом-
падальщиком.
Министр сломался на втором этапе реформ, когда столкнулся с мощным
сопротивлением Академии наук, тоже подлежавшей «плановой модернизации». На
первой же встрече с учеными динозаврами он заявил: «Уважаемые академики! Ваш
великолепный институт развития научно-технического прогресса деградировал, хотя по
сравнению с 1991 годом количество академиков и членов-корреспондентов выросло
почти вдвое. Вам крыть
номенклатурную девственность и делать вид, что происходящее в стране вас не
касается, вы проиграете. Вспомните, что в свое время пришлось испытать Джордано
Бруно. Галилею, Вавилову и Капице. Выбирайте правильный ответ на вызовы:
современности. По крайней мере, при достойной, позе, то есть, извините, позиции, вы
останетесь в истории отечественной науки...».
522 академика и 842 члена-корреспондента освистали и выгнали министра. С тех
пор Фурсенко не рисковал появляться во враждебном лагере, перепоручив миссию
реформатора молодому Игорю Федюкину, ставшему впоследствии заместителем у
нового министра Ливанова. Он же, молодой Федюкин, стал первой жертвой разборок с
престарелыми светочами науки. Светочи не стали скандалить, отстаивая свою
независимость от административных посягательств. Поступили проще. Копнули архивы
и выяснили, что Федюкин в свое время, был исключен из аспирантуры за
неуспеваемость, а диссертацию защитил в США при какой-то смешной организации,
именуемой «клубом ученых».
Открытие обнародовали. Ко времени и месту разразился скандал с массовым
разоблачением плагиата в докторских диссертациях. Только за 2012 год ученой
степени доктора наук были удостоены 1330 прилежных переписчиков чужих текстов.
Сотни соискателей не гнушались тиражировать одну и ту же работу, зная, что никто не
станет это читать. В общем, Федюкин сгорел на работе одним из первых
реформаторов. Следом за ним в отставку были отправлены еще шесть чиновников
Минобрнауки.
Ливанов, несмотря на свою закаленную специализацию по стали и сплавам и
докторскую диссертацию по теме «Перенос тепла взаимодействующими электронами в
сверхпроводниках и нормальных металлах», смирился с кадровыми потерями,
сознавая, что следующим будет он сам.
В 2007 году, когда Фурсенко еще только презентовал обществу «новые
образовательные стандарты», амбициозный Ливанов занимал должность ректора
родного для него Московского института стали и сплавов. Пожалуй, он и сам не сможет
сейчас внятно объяснить, что побудило его согласиться принять портфель министра
столь далекого от «нормальных металлов» ведомства, где никакими инструкциями не
предусматривался «перенос тепла» от человека к человеку.
Возможно, им руководила давняя обида на академиков и подспудное желание
отомстить им за то, что сам не стал академиком. Или хотя бы членом-