Минни

Соловьева Екатерина

Мастер Драко судорожно вдохнул и сжал палочку в рукаве. Но сумел взять себя в руки, только глаза потемнели, как грозовое небо, от еле сдерживаемого гнева.

— Я хотел бы видеть лицо отца в тот момент, когда ты сидела у меня на коленях и облизывала мои пальцы. Ты ведь не говорила ему, верно?

Минни сверкнула глазами: он попал в точку. Конечно, она ничего не сказала Люциусу ради хрупкого мира, который установился между ними. Пусть временно, пусть хоть на несколько дней, но оно того стоило: быть

просто женщиной и мужчиной, а не служанкой и хозяином.

В ту ночь ей снилось, как Люциус прижимает её в ванной лицом к стене из чёрного мрамора и входит сзади. А когда она разворачивается за поцелуем, её ртом жадно завладевает Драко.

Минни проснулась, вся в поту. И больше не смогла заснуть.

* * *

В тот вечер за стенами погромыхивало. Минни несколько раз выглядывала в окно, чтобы убедиться, что это не слуховые галлюцинации, ведь в ноябре гроз обычно не бывает. Чернильное небо и рваные свинцовые тучи расчёркивали белые молнии, будто чьи-то смертельные заклинания. Дурное предчувствие комом подступило к горлу, сразу вспомнились слова Люциуса о гибели.

На звон среднего колокольчика в холл она бежала со всех ног. Все Малфои собрались у двустворчатых дверей. Фигуры Люциуса и Драко казались совсем чёрными из-за плащей Пожирателей. Уродливые маски белели на лицах, как оскаленные черепа. Нарцисса обернулась к ней:

— Вот ты где, принеси-ка из гардеробной мою кашемировую мантию, да побыстрее!

— Нет, — голос Люциуса из-за маски искажался до неузнаваемости. — Даже не думай об этом.

Хозяйка совсем по-девчоночьи топнула ногой.

— Я иду с вами! Я волшебница! Я не могу сидеть здесь и переживать, когда вы рискуете жизнью!

Люциус подошёл к ней и погладил по щеке.

— Тебе там не место, Нарси. Мы с Драко будем действовать скрыто, а у тебя нет даже маски. Тебя моментально убьют. И я себе этого не прощу.

Минни поймала себя на том, что больно прикусила губу. Сердце сдавила холодная лапа ревности.

— Всё будет хорошо, мама, — Драко коротко обнял её и отстранился. — Пора. Бруствер просил не опаздывать.

Двери за ними захлопнулись, и поместье погрузилось в надрывное ожидание. Нарцисса устало ссутулилась, убрала светлую прядь со лба и вдруг наставила палочку на горничную:

— Убирайся в свою комнату, проклятая грязнокровка! Это всё из-за тебя, маленькая дрянь! Видеть тебя не желаю!

Минни закрылась в спальне, даже не поужинав. Впрочем, сейчас кусок не полез бы в горло. Вопросы росли, как снежный ком, но никто не мог дать ответов.

«Куда они? Зачем? Последняя битва Сопротивления? А если Яксли… Нет! Нет-нет-нет!»

Она только потом поняла, что домовики её заперли. Дверь оказалась запечатанной магией и не поддавалась ни пинкам, ни толчкам. Минни отчаянно металась, как зверь в клетке, чувствуя,

что сердце рвётся наружу и заходится от страха. Вопреки воле и рассудку рвётся к нему, чтобы спасти, чтобы не дать погибнуть. В небе над поместьем разыгралась гроза: гром бранился, будто древнее божество, нечаянно потревоженное человеком. Тёмную комнату озаряли синие всполохи диких молний, окрашивая мир чёрно-белым, как плащ и маска Пожирателя смерти.

Минни закрыла глаза и сосредоточилась изо всех сил. Она вспомнила улыбку Люциуса, его запах, его ласки и руки — тёплые, сильные надёжные. «Моя, моя ведьма». Девушка открыла глаза. В руках сконцентрировался жаркий белый шар. Он менялся до тех пор, пока не превратился в маленькую выдру.

Повинуясь больше инстинкту, чем разуму, Минни выкрикнула:

— Лети к нему! Скажи, что я жду его живым! Помоги ему!

Зверёк вылетел сквозь стекло и растворился в ночи. Обессиленная выплеском магии и переживаниями, Минни упала на кровать и заснула, крепко обнимая подушку.

* * *

Утром её звали так требовательно, что цепочка туго натянулась, поторапливая и выталкивая в коридор через расколдованную дверь. Звенели все три колокольчика. Минни не стала разбирать, какой был первым, а просто прочла на серебряном боку большого «Спальня» и бегом бросилась туда.

Люциус лежал в кровати, бледный, с тёмными кругами под закрытыми глазами. Леди Нарцисса хлопотала над ним, расставляя на тумбочке склянки с остро пахнущими зельями. Она накрыла его по грудь одеялом и поцеловала в лоб.

— Мэм… — взволнованно начала Минни.

Хозяйка обернулась, и девушка заметила седую прядь в её волосах. А ещё красные от слёз глаза и опухшие веки.

— Минни… мне нужно отдохнуть. Будешь следить за состоянием моего мужа. Через час надо будет втереть в предплечье вот эту мазь, это бадьян и вороний глаз. И сразу же напоить вот этим оранжевым зельем, оно восстанавливающее. Потом пойдёшь к Драко…

Оставшись наедине с хозяином, Минни едва сдерживала слёзы. Она с ужасом смотрела на его предплечье, где теперь вместо Метки алел уродливый рубец. Не удержавшись, девушка коснулась раненой руки, и Люциус застонал, не приходя в сознание.

— Всё кончено… Мы победили… Хогвартс наш…

Минни шмыгнула носом, она только теперь заметила, что из-под одеяла выглядывают бинты, стягивающие грудь. Не дожидаясь положенного часа, она принялась осторожно наносить вязкую мазь дрожащими пальцами.

Поместье словно накрыли невидимым колпаком, отрезав от внешнего мира: никто не появлялся в пламени заблокированного камина, не трансгрессировал в парк, ни одна сова не стучалась в окно. Томительная тишина окутала уголок Уилтшира, за окнами крупными хлопьями падал снег, обволакивая мир холодным белым безмолвием.