Минни
Шрифт:
Нарцисса снова дёрнула её, и они вошли в полутёмную лавку Олливандера, пахнущую старым деревом и полиролью. Дверной колокольчик приветственно звякнул, вызывая из подсобки хозяина. Старый волшебник только усмехнулся, узнав их обеих. Он, конечно, не забыл подвал поместья Малфоев, как помнил и гостеприимство хозяев «Ракушки».
— Чем могу вам помочь, дамы? — улыбаясь, осведомился он, потирая скрюченные артритом руки.
— Нам нужна волшебная палочка для этой юной особы, — как ни в чём не бывало ответила Нарцисса.
— О! Мисс Гермиона Грейнджер,
— Она была сломана… сэр, — с досадой ответила Гермиона, снова вспомнив, как Драко уничтожает её с сухим треском.
— Жаль! Очень жаль! Мою лавку разорили, и мне пока не удалось представить весь ассортимент товара… но думаю, нам стоит посмотреть вот эти экземпляры.
Он разложил на стеклянной витрине несколько футляров и сделал приглашающий жест, предлагая испробовать палочки в деле.
После долгих экспериментов выяснилось, что лучше других слушается маленькая изящная палочка из ясеня с пером Пегаса.
Нарцисса оплатила покупку, и они опять окунулись в толчею и галдёж Косой аллеи.
Гермиона снова ощутила на себе враждебные взгляды, готовые испепелить, но никак не могла понять, что послужило причиной такой неприязни. Кто-то из прохожих толкнул её плечом, а другой поставил подножку. Хорошо ещё, Нарцисса вовремя поддержала, иначе не миновать встречи с булыжной мостовой. На них показывали пальцем и презрительно хмыкали.
Над лавкой «Зелья Дж. Пиппина» из открытого окна второго этажа доносилась пьяная песенка:
— Пожиратели,
Угнетатели,
Ваш безносый тухлый Лорд
Совершил самоаборт!
Был он ловок да хитёр,
А Гарри нос ему утёр!
Гермиона сердито подумала о том, где в самый разгар войны были эти выпивохи, когда над многими домами чернели Череп и Змея.
У магазина «Флориш и Блоттс» прямо им под ноги с верхних этажей выплеснули на мостовую содержимое ночного горшка, и только реакция Нарциссы спасла от унизительного вонючего душа.
Два мальчишки-оборванца принялись из-за угла швыряться в них камнями, и Гермиона испробовала палочку в деле, поставив мощное Протего.
У «Аптеки Малпепера» их освистали какие-то пьяные с флажками. А у «Волшебного зверинца» полная ведьма в красном вязаном берете, удивительно похожая на Молли Уизли, закричала:
— Пожирательские подстилки!
Гермиона еле сдерживала слёзы обиды. Она развернулась было, чтобы выяснить, по какому праву эта женщина смеет оскорблять её, но Нарцисса вовремя втолкнула её в магазин «Всё для квиддича» и заперла дверь на всякий случай.
— Какого чёрта здесь происходит?! — срывающимся голосом негодовала девушка.
Мир с чудовищной скоростью катился в тартарары, и не было никакого всесильного Дамблдора, который явился бы и остановил его одним мановением палочки.
Нарцисса тем временем деловито подошла к прилавку.
— Мы можем воспользоваться вашим камином?
— О, конечно, мэм! — продавец сверкнул золотым зубом. — С вас два галлеона.
— Да,
— Это какой-то бред! — отчаянно закричала Гермиона, бросая на пол пакеты. От острого ощущения несправедливости она не могла подобрать слов. — Я никогда не… Я не имею никакого отношения к Пожирателям! Я — грязно… я — магглорождённая. Я сражалась с Волдемортом! И никогда…
Нарцисса сжала её ладонь белыми тонкими пальцами и убрала за ухо выбившуюся прядь.
— Теперь ты понимаешь, почему мы должны уехать вместе.
Глава 11
Они прибыли в Кале пятого декабря, прямо на площадь Ришелье, и Гермиону после толчеи многолюдного Фолкстона и тишины провинциального Кокеля оглушили безудержный шум толпы и клаксоны автомобилей. Над головой ветер гнал белые облака, и даже отсюда чувствовалось дыхание моря: мощное и влажное. На северном побережье Франции погода была нежнее, и путешественницы щурились от яркого солнца. Магглы не обратили на них никакого внимания: дамы прикрылись чарами незначительности и нарядились в тёплые пальто и шляпки.
Гермиона крепче сжала локоть миссис Малфой, стуча каблуками по булыжникам брусчатки. Ощущения были странными: кругом толпилось столько народу, но никто не видел их. Чары, как и судьба, отделили её от мира магглов навсегда, проведя чёткую границу. Но и мир волшебников не собирался принимать обратно: неприятные воспоминания о прогулке по Косой Аллее всё ещё мучили, и девушка дала себе слово разобраться с этим досадным недоразумением. Отверженная Гермиона радовалась, что магглы их не видели, а волшебники вокруг — сплошь французы, которые далеки от сражений Пожирателей с Орденом Феникса, и никто не швырнет в неё камнем.
Нарцисса повела девушку вниз по улице Ришелье, мимо Музея изобразительных искусств, который Гермионе тут же захотелось посетить. На Оружейной площади они миновали каменную мрачную церковь Нотр-Дам с элементами суровой английской готики. Кругом ворковала, грассировала и перекатывалась, словно вода по камням, звучная французская речь, звенели колокольчики на дверях магазинов, гремела музыка, и Гермиона не успевала смотреть по сторонам и чуть не пропустила городскую Ратушу с высокими колокольнями, взрезающими бездонную синеву неба.
Кале оказался довольно большим городом. Каналы делили его на две части — старый и новый город. Нарцисса уверенно вышагивала по новому шумному району Кале-Зюд, который пестрел вывесками торговых центров, рекламными плакатами бутиков и павильонов на перекрёстке бульваров Жаккард и Лафайет.
Особняк Малфоев, мрачноватый и заброшенный, находился в старом районе Кале-Нор, который был сильно разрушен во время Второй Мировой войны и поэтому магглов не привлекал. Там же раскинулся и квартал французских волшебников. Домовики прибыли туда первыми и принялись наводить порядок: мыть полы, вытирать пыль, изгонять докси из штор и балдахинов, а боггартов — из туалета.