Минус двадцать для счастья

Ручей Наталья

— Так… — обжегшись горячим кофе, укоризненно взглянула на довольную рожицу брата. — И что это значит?

— Ты всегда меня понимала, — хмыкнул он, — так что и сейчас поняла прекрасно. Все, Лера-Лера, пропадет теперь пропадом копченая колбаса возле вашего магазина! Скиснет пивко, засохнут тортики и испортятся конфеты! Не будешь ты больше их покупать, не до них тебе будет!

— С чего бы это?

— Занята будешь. Тут не до вредной еды. Сначала ты попытаешься побегать от Савелия, а потом он тебя все же поймает — в общем, как ни

крути, физкультура!

От слов Матеуша стало жарко — я посмотрела на форточку, а он заметил это и не преминул съязвить.

— Мoгу включить кондиционер, но, думаю, тебе надо привыкать к высокой температуре. Он тебе точно не даст больше расслабиться и замерзнуть.

– ты и доволен! Навел его на сестру и радуешься!

— Ну… встряска — это тоже движение, а он тебя точно встряхнул, сестренка. Я бы даже сказал, тебя до сих пор потряхивает. И да, раз тебе это на пользу, то мне это нравится. И, кстати, безмерно удивляет, что ты не с ним — он так тебя добивается…

Я встала, подошла к Матеушу со спины. Он откинулся на спинку кресла и, не оборачиваясь, продолжил спокойно пить кофе. Даже когда ощутил мои руки на своей шее. Я потянула за шарфик, но и тогда он не стал беспокоиться. Я сняла с него шарфик и вернулась за стол.

— Это абсолютное доверие, — махнула трофеем, — а то, что у нас с ним… Я не верю ему.

— Абсолютное доверие тоже не с потолка взялось. До этого у нас с тобой были общие тайны, разбитые коленки, даже совместный побег из города, я уже не говорю про тренинги тети Тамары. А Савелий… С ним у вас тоже может быть что-то увлекательное. Но ты боишься ему поверить.

— У меня есть причины.

— Неужели?

— Матеуш, я не буду тебе рассказывать…

— И не надо, — перебил он. — Ты думаешь, я бы позволил ему приблизиться к тебе снова, если бы не знал, зачем, а также что произошло тогда?

Я в шоке смотрела на брата, а тот протянул руку и подергал меня за щеку, усмехнулся и пожурил:

— Лера-Лера, неужели ты думала, что мне все равно? Нет. Я просто понятия не имел, с какой стороны подойти, как вытолкнуть тебя из того кокона, которым ты обросла.

— Давай не будем опять про вес?

– я сейчас не о нем говорю. Твой вес — это не кокон, а ширма. Кокон — это твои эмоции, твои мысли, твое душевное состояние. Если твой кокон треснет, ты легко уберешь ширму.

Слова Матеуша заставляли задуматься. А ещё они уводили в сторону от цели моего визита, более того, меняли ее. Вот же манипулятор!

Мы выпили еще по одной чашечке кофе, прежде чем я вынырнула из своих размышлений и спросила:

— Откуда ты знаешь Савелия?

— Очень простой вопрос, — улыбнулся Матеуш. — Он вышел на меня на одном из светских мероприятий, которые ты избегаешь.

— И?..

— Мы поговорили. — Он помолчал, а потом все же признался. — И я согласился заманить тебя в ловушку.

— И?..

— И теперь наблюдаю.

— Матеуш, я не хoчу…

— Нет, — жестко оборвал

он просьбу прекратить это все. — Нет, Лера-Лера. Ты забываешь, что не только ты меня, но и я тебя хорошо знаю. И пока я вижу совершенно обратное — ты жутко боишься, но хочешь. Ты хочешь. А раз хочешь… Считай мою помощь в вашем воссоединении — подарком на Новый год.

— Какое воссоединение?!

Я нервно вскочила, прошлась по кухне, обернулась к Матеушу, чтобы высказать все, что думаю по этому поводу, все, что у меня накипело, и…

— Будешь?

Он успел почистить помело и теперь протягивал мне сочный кусочек.

Я выдохнула. Вернулась за стол, съела дольку помело, и мне тут же вручили другую.

— Ешь, ешь, — приговаривал Матеуш, — фрукты тебе можно. К тому же ты много купила…

— На тебя невозможно злиться, — фыркнула я.

— Зато меня можно холить, любить и лелеять, — предложил он вместе с очередной порцией помело. Я согласно кивнула, а он встал, подошел ко мне со спины, положил руки на плечи, проверяя степень моего доверия, и шепнул: — Тебя, кстати, тоже, сестра.

— И мой кокон треснет, как только я это пойму?

— Как только ты это примешь, — поправил он. — Но да, суть ты поняла верно. Все же полеты для ежей бывают полезны — у них значительно расширяются горизонты.

Не сумев сдержаться, я рассмеялась. Спустя секунду ко мне присоединился Матеуш.

— Слушай, а что с работой? — спросила я после тoго, как мы и посмеялись, и фруктов наелись, и вдоволь насмотрелись друг на друга. — Вот прям совсем никак?

— Я ослышался или сплю? — Матеуш моргнул, потом демонстративно почесал оба уха. — Это что сейчас было? Инициатива?! Вот так уютно катилась с горки, и вдруг… Не по науськиванию мамы, а сама пытаешься найти за кого бы схватиться?! Сестра, ого, ты меня поразила!

— Ответь взаимностью. Поpази меня деловым предложением.

— Легко! У меня как раз увольняется домработница… — Взглянув на меня с сомнением, Матеуш качнул головой. — Нет, не подходишь! Тут же надо не только убирать, но и вкусно готовить, а ты по-родственному хоть раз, но попытаешься съехать с обязанностей и вместо ужина подсунуть кефир или яблочко. Пожалуй, я предусмотрительно тебя не возьму.

— Спасибо, я тоже не сильно рвусь собирать за тобой носки. Давай рассмотрим другие варианты, более интересные!

— Давай. А у тебя они есть?

— Нет. Но ты работаешь в крупной компании не первый год, занимаешь высокую должность, ты видишь все изнутри. Ты старше. пытней. И ты — мой брат. Так что я на тебя надеюсь.

— Лера-Лера, неужели это ты? — пожурил он. — Ты ведь говорила, что не желаешь прибегать к родственным связям… Неужели в данный момент ты пытаешься использовать эти самые связи?

— Ага, — подтвердила бесстыдно я. — А ещё я пытаюсь надавить на твои братские чувства!

Для наглядности я опять подскочила, подошла к Матеушу и, склонившись, обняла его.