Минуты между нами
Шрифт:
Шум, чей-то смех, бесконечная суета… Я с облегчением выдыхаю, когда пробираюсь сквозь всю эту суматоху к кабинету истории и занимаю свою излюбленную заднюю парту. Спрятавшись от гула одноклассников за капюшоном толстовки, вывожу на полях новенькой тетради абстрактные узоры и беспрестанно думаю о Джо.
За всё утро я так и не смогла найти нужные слова, чтобы ответить ему. Да и что принято говорить в подобных случаях? «Мне жаль», «сочувствую», «понимаю»? Всё мимо! Мне впервые мало нашего онлайн-общения. Хочется всё бросить и сорваться к Джокеру. Обнять его. Дать почувствовать,
– Крот, пасуй! – Дикий возглас Лёши Косолапова сменяется сумасшедшей тряской. Моя несчастная парта трещит и хрустит, когда придурок под два метра ростом с ногами внезапно запрыгивает на неё и начинает скакать, как умалишённый.
Тут же выныриваю из капюшона и ошарашенно смотрю на парня снизу вверх, хватая свои вещи, которые вот-вот вместе с разгромленной партой окажутся на полу.
– Ты что делаешь, чокнутый?! – пытаюсь возмутиться, но мой голос теряется в чужом гоготе и криках.
– Не попадёшь! Не попадёшь! – кривляется Косолапов, виляя над моим носом своей задницей, как флагом. – Ма-зи-ла! – тянет по слогам, оставляя на столе грязные следы от тракторной подошвы.
– Совсем ополоумел?! – На свою беду, вскакиваю с места в тот самый момент, когда Кротов всё же пасует, и не чем-нибудь, а вонючей кроссовкой, и прямо мне в лоб! Сволочь!
– У-у! – растерянно гудит Лёша, пока в классе повисает минута молчания, а я неистово растираю ушибленное место и проклинаю дебилов, вздумавших играть в пионербол грязной обувью.
– Кажись, попал! – хмыкает Кротов, почёсывая затылок.
Ни тебе «прости», ни элементарного «мне очень жаль». В пустых глазах Дани ни грамма раскаяния. На губах – подобие улыбки. Чего ещё можно ждать от бесчувственного ублюдка?
Голос Кротова – как отмашка для всего класса, что всё нормально: шутка удалась, бестолковая игра продолжается. А иначе как объяснить взрыв смеха и победных возгласов? И всем, как обычно, плевать, что мне больно и до слёз обидно…
– Когда большие мальчики играют, «серые мышки» сидят по норкам, Ильина! – хохочет Косолапов и спрыгивает с парты. – Не высовывайся, когда не просят! – с укором обращается он ко мне. – Крот, жди ответку! – как ни в чём не бывало голосит в сторону Дани и, подхватив ботинок, бешеным гамадрилом уносится прочь.
Поджимаю губы и немой рыбой падаю на своё место – тихо, безропотно. Прячу ушибленный лоб за плотной тканью толстовки и с нетерпением жду звонка. Правда, почти не слышу, о чём с упоением битый час рассказывает нам историк – пожилой учитель с проседью в волосах и скрипучим басом. Весь урок я монотонно смотрю на Даню и пытаюсь понять: за что одним в этой жизни позволено всё, а другие вынуждены безвылазно барахтаться в вонючем болоте чужой жестокости?
Lera [03.09 08: 37]: Ты никогда не говорил, что отец вас бьёт?
Joker [03.09 08:38]: Не меня. Только брата.
Lera [03.09 08:39]: Всё равно погано. И часто?
Joker [03.09 08:39]: Часто.
Lera [03.09 08:41]:
Joker [03.09 08:43]: Не знаю. Отца душит ненависть и собственное бессилие.
Lera [03.09 08:43]: Как можно ненавидеть родного сына?!
Joker [03.09 08:44]: Вжик не родной, а я немощный. Догоняешь?
Lera [03.09 08:47]: И почему твой брат терпит побои? Можно же обратиться в полицию, опеку, там… не знаю. Да сдачи дать! Не маленький!
Joker [03.09 08:49]: А ты сама много даёшь сдачи, Лер?
Lera [03.09 08:50]: Это другое…
Joker [03.09 08:50]: Разве?
Резиновые уроки кажутся нескончаемыми. Все те же учителя, пройденный ещё в десятом материал, примитивные шутки одноклассников – скука заполняет собой каждую клеточку моей души. Наверно, поэтому радуюсь, когда на сегодня остаётся последний урок – физкультура…
Со спортом я всегда была на «ты». Даже сейчас, когда спортшкола осталась за горизонтом, я продолжаю иногда бегать по утрам и без труда делаю «колесо». А ещё, пожалуй, только на уроках физкультуры я не прячусь от мира за тяжёлым капюшоном и порой даже позволяю себе быть первой.
Вот и в раздевалку я прихожу раньше всех. В считаные секунды меняю джинсы на чёрные бриджи и спортивный топ. Любимую толстовку бросаю на верхнюю полку – не пригодится: за окном моросит дождь, и, значит, урок пройдёт в зале. Стягиваю волосы в тугой пучок на затылке и стараюсь как можно раньше выйти в коридор. Меня утомляют сплетни, а именно ими и наполняется каждый уголок женской раздевалки, когда мои одноклассницы во главе с Улей собираются вместе.
Разглядывая свои ярко-синие кроссовки, я одиноко стою в самом конце длинного коридора у закрытых дверей спортзала и терпеливо жду начала урока. В отличие от меня остальные ребята начинают вываливаться из раздевалок со звонком, а потому я в полной мере могу насладиться тишиной и своим одиночеством. Вернее, могла бы…
– Кротов, какого лешего ты творишь?! —Зычный голос физрука эхом отражается от стен, а следом в коридор из мужской раздевалки вываливаются двое: взбешённый учитель лет сорока и Даня с неизменно наглым видом, словно все ему тут задолжали по пятое число.
– Я, кажется, предупреждал тебя, Данила! – шипит Иван Палыч и только что за шкирку не тащит Кротова к тренерской. А жаль! Я бы на это посмотрела с удовольствием! – Ещё один косяк, и места в школьной сборной тебе не видать, как собственных ушей.
– Переживу! – снисходительно хмыкает Даня и упирается пятками. И как только терпения у физрука хватает разговаривать с этим невежей?!
– Без универа тоже переживёшь? Или ты, Кротов, за лето внезапно поумнел и планируешь в политех поступить на конкурсной основе?