Минзаг "Марти"
Шрифт:
Таким образом, даже если дьявол поможет пришельцам утопить большую часть кораблей первого эшелона, их экипажи и солдаты все равно дойдут до острова на шлюпках. На остров высадятся десятки тысяч солдат и матросов. Поскольку пришельцев очень мало, по данным разведки не более пяти сотен, их корабль вынужден будет подойти к острову, чтобы своей артиллерией помочь гарнизону в обороне.
В это время к острову подойдет и второй эшелон флота в составе трех эскадр крупных кораблей: галеонов и фрегатов. Поскольку корабль пришельцев будет прижат к острову, корабли второго эшелона смогут подойти к нему на выстрел своих орудий и уничтожить пришельца. Затем они тоже высадят
Задача первого эшелона: жертвуя кораблями, любой ценой высадить на остров десант, и тем самым привязать дьявольский корабль к острову. Подошедший второй эшелон утопит его и завершит разгром гарнизона.
Командующий сухопутными силами Писарро дополнил сообщение адмирала, пояснив, что главной целью операции является разгром сухопутной базы пришельцев. Без базы их корабль, даже если сумеет удрать, будет обречен, поскольку после разгрома главной базы на Бекии, флот пойдет громить их вторую базу на Тринидаде. А потеряв обе базы, корабль лишится снабжения необходимыми ему припасами. Сам Писарро пойдет во втором эшелоне, чтобы возглавить штурм крепостей пришельцев, когда на остров высадятся все силы первого и второго эшелонов.
Адмирал утешил затосковавших было капитан-командоров, оказавшихся в первом эшелоне флота, заверив, что всем владельцам, которые потеряют свои корабли в ходе операции, будет выплачена компенсация от казны, а также причитающаяся доля в добыче.
По завершении совета на борту флагманского фрегата епископ Новой Испании Гарсия Падилья лично провел молебен о даровании победы над исчадиями ада христолюбивому католическому воинству.
Проплывая на шлюпке между лежащими в дрейфе эскадрами, дон Альваро Герра преисполнился уверенности в победе. Против такой огромной силы выстоять не сможет никто, даже сам дьявол! Никогда и нигде в мире не собиралась такая гигантская сила. 229 крупных кораблей, 46 тысяч матросов, 9 тысяч солдат. Недаром, между собой капитаны уже называли флот Непобедимой армадой. Его Синко Льягас со своими 22 пушками, двумя сотнями матросов и полусотней солдат внесет в победу свой вклад. Да и мысль о грядущем грабеже крепости пришельцев грела душу капитана.
Прибыв на свой корабль, капитан-командор вызвал к себе всех капитанов, и передал всем приказ адмирала.
На рассвете 25 января полный бортовой залп флагмана флота возвестил о начале сражения. Эскадры поднимали паруса.
Почтавив блинд на бушприте, Синко Льягас развернулся по ветру и пошел самым малым ходом, давая возможность другим караккам пристроиться в кильватер. Порядок кораблей в колонне не был закреплен, что бы, не усложнять маневрирование при построении кильватерной колонны. Спустя некоторое время поднял фок на фок мачте, чтобы увеличить ход и растянуть формирующуюся колонну. Примерно через час с мателота пришел сигнал, передаваемый по цепочке, что последний корабль занял свое место в строю.
Теперь предстояло вывести эскадру во фронт с другими эскадрами. Эскадра дона Альвареса по плану адмирала должна была идти в центре, остальные эскадры пристраивались к ней справа и слева. Еще через два часа фронт эскадр первого эшелона более — менее выровнялся. Другие эскадры уровняли свой ход по эскадре каракк. Дон Альварес прибавил на своем корабле парусов, не поднимая, однако, все, чтобы даже самые слабые ходоки не отставали. Задавая темп всему первому эшелону, Синко Льягас держал ход пять узлов, хотя мог бы дать при трехбалльном попутном ветре все семь. Оглядевшись вокруг, дон Герра преисполнился гордости. Правее двигались три эскадры каравелл,
Около полудня впереди по курсу показался одинокий корабль. Это была двухмачтовая каравелла. Она быстро шла прямо против ветра совсем без парусов. Из двух высоких труб, стоявших на месте бизань-мачты, вырывались клубы черного дыма, уносимые встречным ветром. Все поняли, что это корабль пришельцев. Каравелла ушла за правый фланг флота. Оттуда послышались бортовые залпы и частые одиночные выстрелы. Несколько раз прогремели мощные взрывы. Какие-то корабли взорвались. Хотелось надеяться, что один из взорвавшихся был каравеллой пришельцев.
Впереди показался еще один корабль, совсем не имевший мачт, приближавшийся на огромной скорости. Вскоре этот корабль вышел на левый фланг флота, затем повернул и понесся перед фронтом эскадр. Флагманы эскадр встретили его залпами носовых орудий. Все ядра легли с большим недолетом. Дон Альварес не верил своим глазам. По всплескам недолетов можно было оценить расстояние до корабля, его размер и скорость. Размеры поражали воображение. Он имел длину не меньше ста пасо. Окрашенный в серый цвет корабль несся на дьявольской скорости в двадцать узлов. Из двух толстых труб вырывался дым.
Из трех длинных и тонких пушек, установленных на корабле, часто вылетали длинные языки пламени и дыма. В крайней левой колонне взорвался когг. Такая же участь постигла каракку во второй эскадре.
Корабль поравнялся с третьей колонной, состоящей из коггов. Одним выстрелом из установленной на баке корабля пушки коггу оторвало весь форштевень вместе с бушпритом. Когг сразу же зарылся носом в воду. Совсем маленькая пушка, стоящая на низкой надстройке на миделе корабля, частыми выстрелами ударила по второму коггу. И когг тут же взорвался. Третий когг получил огромные пробоины в носовой части от пушки, стоящей на юте корабля и стал оседать в воду. Четвертому мателоту оторвало нос одним выстрелом из второй носовой пушки чертова корабля.
Дону Альваресу стало страшно, как никогда в жизни. Их очередь была следующей. Две пушки носовой батареи Синко Льягаса ударили залпом с максимальным возвышением стволов. Бесполезно! Ядра не долетели до дьявольского корабля на два кабельтова.
В ответ сверкнула носовая пушка серого корабля. И раньше, чем долетел звук выстрела, дон Альварес мог в этом поручиться, бак его каракки взорвался. Сила взрыва бомбы была невообразимой. Корабль содрогнулся, как от удара о риф. Мгновенно не стало бушприта, не стало форштевня, не стало всей носовой обшивки. Даже палубу вспучило почти до фок-мачты. Взлетевшие вверх обломки бака порвали паруса и снасти. Каракка загребла носом воду и осела в океан до палубы. Мачты зашатались. Вскоре волны докатились по палубе до кормовой надстройки.
Сзади взорвалась каракка — мателот. На палубу посыпались обломки. Нескольких человек зашибло насмерть. Один баркас переломило упавшим сверху обломком мачты. Капитан-командор оценил предусмотрительность адмирала.
— Руби канаты! Все в шлюпки! — во всю глотку заорал дон Герра. И сам первым подал пример команде. Канаты надо было порубить, чтобы уходящая на дно каракка не утащила за собой и шлюпки. Матросы это тоже осознали и под руководством боцмана успели порубить снасти. Затем почти все успели заскочить в уже всплывшие с палубы шлюпки и баркасы. Отставших выловили из воды и стали отгребать от тонущего Синко Льягаса, чтобы лодки не зацепило реями и обрубленными канатами.