Мир Ашшура. Дилогия
Шрифт:
– Я достал тебя, достал! – радостно завопил мальчик.
И тут же, охнув, согнулся пополам. Меч наставника ткнул его в живот, оставив вмятину на коже куртки.
– Нечестно! – отдышавшись, возмутился Фаргал. – Я тебя ранил!
– Но не убил,– невозмутимо парировал бывший солдат.– Всего-то какая-то дырка в ноге. А ты уже труп.
– Ах так!
Фаргал взмахнул мечом, но Большой ловко подставил щит и ногой пихнул мальчика в колено. Тот растянулся на траве, и деревянный клинок наставника коснулся его шеи.
– Еще один труп,– констатировал Большой.– Четвертый сегодня, да?
– Пятый,– мрачно поправил
– Вот это будет воин,– сказал Мимошка Бубенцу.– Не то что ты!
– Если бы дядька возился со мной столько, сколько с ним…– пробормотал Бубенец. Но, вспомнив, что Фаргал его друг, а завидовать стыдно, добавил: – Дед же говорит, что он – дар Ашшура? Если б меня сделал бог, я бы тоже…
– Я думаю, его делали так же, как и тебя! – Мимошка засмеялся.– Просто ты, братишка, немного трусоват.
– А ты дурак! – обиделся Бубенец.
– Прекрати, Пушинка,– сказал Тарто четырехлетней внучке, пытавшейся вскарабкаться по его спине.
– А ты дай мне барабан! – потребовала Пушинка.– А то буду залазить, пока не дашь!
– А по попке? – спросила Нифру.
– А вот и нет!
Девчушка отпрыгнула назад, уперла кулачки в бока и показала Нифру язык.
– Ага, кто бабушку дразнит? – подошедший сзади Кадол подхватил Пушинку под мышку, шлепнул и опустил на землю.
Девочка фыркнула, одернула тунику и с интонацией Мили заявила:
– А тебя не спрашивают!
– Кыш! – сказал Кадол.– Вон мать идет!
– Где? – испуганно спросила Пушинка. И, не обнаружив Мили, радостно запищала: – Соврал, соврал!
– Как сходили? – спросил Тарто сына.
– Не сошлись. Корабельщик просит три золотых за каждый день.
– Ну и ладно, поедем по суше, не расстраивайся,– сказал старшина.
Кадол сел рядом с матерью (Нифру ласково потрепала его по затылку), вынул кошель и передал его Тарто.
– Что слышно с юга? – спросила Нифру.
– Да ничего. Войны нет. Купцы торгуют, пираты их грабят, а сокты грабят пиратов. Вот и все новости. Да, еще жрецы Таймат объявили третий день месяца Обновления большим праздником богини. Работать запрещается, воевать – тоже. Мир и любовь, одним словом. Император должен издать соответствующий указ.
– Ну, месяц Обновления еще не скоро,– заметил Тарто.– К тому времени мы будем далеко.
– В Верталн? – равнодушно спросил Кадол.
– В Верталн. Пора показать Фаргалу столицу.
Верталн, первый город империи Эгерин, не так уж велик в сравнении, скажем, с Великондаром [1] или Кандиуром [2] . И сравнительно молод – какие-нибудь полторы тысячи лет. Расположенный на северном берегу реки с тем же названием, Верталн в последние столетия так густо оброс предместьями, что подножие его стены можно было увидеть только со стороны реки, а городки и селения лепились друг к другу так плотно, что не оставалось места для полей: одни огороды и маленькие садики. Зато десятки оросительных каналов избороздили землю, сотни дорог и дорожек паучьей сетью разбежались во все стороны от столицы. Впрочем, главных дорог – только четыре. Две уходили на север, третья пролегла в сторону моря, по левому берегу реки, четвертая – на запад. Милях в десяти от нее ответвлялся южный тракт, ведший к мосту через Верталн и дальше, к большому приморскому городу Буэгри. Западная же ветвь прорезала
1
Великондар – столица Карнагрии.
2
Кандиур – столица Самери.
Фургоны цирковых (теперь их стало три), переправившись через Верталн по каменному мосту (самому большому в Эгерине), свернули на восток и покатились к столице вдоль левого берега реки. По правую руку – возделанные земли, по левую – пологий речной берег. Рыбачьи хижины на черных от ила сваях; бесконечные сети, развешанные на столбах; ребятишки, плещущиеся на мелководье. Неистребимый запах рыбы – справа и аромат цветущих садов – слева. А сзади и спереди – пыльная дорога, и по ней, нескончаемым потоком,– телеги, повозки, всадники; стада коров и отары овец, которых гонят на убой, чтобы накормить эгеринскую столицу.
Фаргалу было весело. Он одинаково широко раскрытыми глазами взирал и на рослых воинов Императора, ударами хлыстов расчищавших дорогу, и на тощего деда-пастуха, с помощью трех страхолюдных псов ухитрявшегося направлять гурт жалобно блеющих овец в нужную сторону. Вон благородный едет на кауром жеребце в окружении слуг. Тощий и важный жрец Аша с громовой стрелой на остроконечной шапке вышагивает, помахивая посохом. Безногий нищий копошится в дорожной пыли прямо под копытами лошадей.
– Дед,– спрашивает Фаргал,– здесь столько зрителей; почему мы шатаемся по волчьим углам?
– Приедем в столицу – сам поймешь,– усмехается старшина.
Он тоже любит большие столичные дороги, скрип десятков тележных колес, ругань погонщиков и мычание понукаемых волов. Но еще больше Тарто любит новые земли и особенно места, куда не доберется ни один бродячий цирк. Любит не потому, что там щедро платят. Вернее, не только поэтому.
– Смотри,– говорит он названому внуку.– Это Верталн.
Фаргал вскакивает, прикрывает глаза ладонью, козырьком, от солнца. И верно, милях в десяти впереди – какие-то башни.
– Куда прешь, кривая спина! – звонко кричит кому-то Бубенец, обосновавшийся в последнем фургоне. И после паузы, видимо в ответ на реплику «кривой спины»: – Отец твой ворует рыбьи хвосты! Жена его – шлюха, а ее вонючий…
Слышится бас Большого, Бубенец замолкает, а Фаргала мучит зависть: его язык подвешен далеко не так хорошо, как у приятеля.
Западные ворота Вертална, тридцать шагов от одной сторожевой башни до другой,– распахнуты во всю ширь. И все равно плотно сбившаяся масса желающих въехать в столицу заняла без малого четверть мили. Цирковые фургоны движутся со скоростью улитки, правая упряжная нервничает и пытается дотянуться зубами до ноги погонщика на соседнем возу. Гвалт стоит неимоверный, но Тарто совершенно невозмутимо восседает на своем месте, а Фаргал, взобравшись на верх фургона, глазеет на толчею перед воротами, где по меньшей мере дюжина стражников и столько же чиновников-сборщиков суетится вокруг фургонов и телег, взимая деньги и выглядывая подозрительные физиономии. Здесь только въезжают – желающие покинуть столицу могут сделать это через любые из двух северных ворот.