Мир без конца

Фоллетт Кен

Годвину показалось, что она издевается. Аббат не видел ее лица. Эти покрывала все-таки имеют недостатки, поморщился он.

— Вы можете выбрать другое место.

— Да, могу.

Наступило молчание. Годвину было трудно заговорить про деньги, он даже подумал о том, чтобы изменить правило закрытых лиц — например, сделать исключение для настоятельниц. Слишком сложно разговаривать. Но начать пришлось:

— К несчастью, я не в состоянии внести свой вклад

в расходы по строительству. Мужской монастырь очень беден.

— Вы хотите сказать, в постройку дома настоятельницы? Я этого и не ожидала.

— Нет, я имею в виду и дом настоятеля.

— Ах вот как. Желаете, чтобы сестринская обитель построила оба дома.

— Боюсь, что да, я вынужден просить вас об этом. Надеюсь, вы не станете возражать.

— Ну, ради репутации Кингсбриджского аббатства…

— Я знал, что вы именно так посмотрите на дело.

— Погодите-ка… Но как раз сейчас идет строительство крытой аркады для сестер, поскольку мы не можем больше пользоваться братской.

Годвин промолчал. В свое время он разозлился на то, что Сесилия заказала аркаду Мерфину, а не более дешевому Элфрику, сумасбродное расточительство, но сейчас не время об этом говорить. Аббатиса продолжала:

— А когда она будет построена, мне придется возвести новую библиотеку и накупить книг, так как мы не можем больше пользоваться вашей библиотекой.

Годвин нетерпеливо топнул ногой. При чем тут это?

— А потом понадобится крытый ход в собор на случай непогоды — ведь теперь мы ходим другим путем, не тем, что братья.

— Очень разумно, — отозвался аббат, лишь усилием воли подавив желание воскликнуть: «Да не тяни же ты!»

— Следовательно, — подытожила Сесилия, — мы сможем рассмотреть этот вопрос года через три.

— Три года? Но я хотел бы приступить к строительству уже сейчас!

— О, боюсь, нам трудно об этом говорить сейчас.

— Почему?

— Понимаете, на строительство у нас отведены определенные суммы.

— Но разве это не важнее?

— Мы обязаны придерживаться своего плана.

— Почему?

— Чтобы экономить деньги и сохранять независимость. Мне бы не хотелось пойти по миру с протянутой рукой, — колко добавила настоятельница.

Годвин не знал, что сказать. Более того, у него появилось отвратительное чувство, что она смеется над ним под своим покрывалом. А аббат терпеть не мог, когда над ним смеются. Резко встал и холодно произнес:

— Спасибо, мать Сесилия. Мы еще вернемся к этому разговору.

— Непременно. Через три года. Я буду ждать.

Теперь монах был уверен, что она издевается.

Годвин повернулся и торопливо вышел. У себя он бросился в кресло, кипя негодованием.

— Ненавижу эту женщину, — бросил он ожидавшему Филемону.

— Отказала?

— Сказала, что к разговору можно будет вернуться через три года.

— Это хуже, чем просто отказ. — Послушник покачал головой. — Это отказ на три года.

— Мы в ее власти, деньги у нее.

— Я иногда слушаю стариков, — с отсутствующим видом вдруг произнес Филемон. — Удивительно, сколькому можно научиться.

— Ты это к чему?

— Когда аббатство построило мельницы, сукновальни, рыбные и кроличьи садки, монахи издали закон, согласно которому горожане обязаны были использовать их за плату. Им запрещалось самостоятельно молоть зерно, валять сукно, иметь садки — все это они должны были арендовать у нас. Таким образом аббатство возвращало все расходы.

— Но этот закон уже не соблюдается.

— Он изменился. Сначала горожанам разрешили иметь что-то свое с уплатой налога, а при настоятеле Антонии и об этом забыли.

— Теперь в каждом доме ручная мельница.

— А у рыбарей свои садки, около десятка кроличьих садков, красильщики сами валяют сукно, заставляя своих жен и детей топтать его ногами и не пользуясь монастырской сукновальней.

Годвин заволновался.

— Если бы они платили за право иметь, например, сукновальню…

— Это куча денег.

— Они завизжат как поросята, — нахмурился аббат. — Мы можем доказать эту необходимость?

— Те налоги многие еще помнят. Кроме того, это обязательно должно быть где-нибудь прописано, скорее всего в Книге Тимофея.

— Узнай поточнее, сколько получало аббатство. Если уж ссылаться на прошлые порядки, то лучше придерживаться правды.

— Позвольте кое-что предложить…

— Конечно.

— Целесообразно объявить о новых правилах с кафедры во время воскресной службы. Тем самым вы подчеркнете, что это воля Бога.

— Хорошая мысль, — кивнул настоятель. — Именно так я и сделаю.

33

— Я кое-что придумала, — заявила Керис отцу.

С легкой улыбкой олдермен опять сел на большой деревянный стул во главе стола. Девушка знала эту улыбку и этот взгляд: недоверчивый, но заинтересованный.

— Ну валяй.

Суконщица немного нервничала. Она не сомневалась, что ее план осуществим и спасет состояние отца и мост Мерфина, но удастся ли убедить родителя?