Мир без принцев
Шрифт:
Агата немного поколебалась, а потом дотронулась до плеча подруги. Софи подалась к ней и Агата обняла, рыдающую Софи.
— Как бы мне хотелось снова её увидеть, — всхлипывала Софи. — Я бы отдала за это все, что угодно. Все, что угодно.
Часы на кривой башне отбили десять раз, но между громкими ударами был слышен заупокойный скрип. Девочки в объятьях друг друга смотрели на сгорбленную фигуру мистера Довилля, когда он двигал тележку мимо часов
— Я просто не хочу закончить как она, в одиночестве и... всеми забытая, — выдохнула Софи.
Она повернулась к Агате и улыбнулась.
— Но у моей мамы не было такой подруги, как ты, ведь так? Ради нас, чтобы мы были вместе, ты упустила своего принца. Если подумать, то и я могла сделать кого-то счастливым... — Её глаза затуманились. — Агата, я тебя не заслуживаю. Правда, не заслуживаю. После всего, что натворила.
Агата все еще хранила молчание.
— Кто-то Добрый позволил бы состояться этой свадьбе, да? — Софи тихонько прижалась к Агате. — Кто-то такой Добрый, как ты.
— Уже поздно, — сказала Агата, поднимаясь. Она протянула Софи руку.
Софи безвольно приняла её ладонь.
— И я до сих пор не нашла себе платья на свадьбу.
Агата выдавила улыбку.
— Вот видишь? Добро — после всего.
— По крайней мере, я буду выглядеть лучше невесты, — сказала Софи, идя вперед.
Агата фыркнула и схватила факел с ворот.
— Подожди, я отведу тебя домой.
— Какая прелесть, — сказала Софи, не останавливаясь. — Я слышу, что у тебя на ужин не только луковый суп.
— Вообще-то ящерицы и луковый суп.
— Вообще, не понимаю, как мы можем быть подругами.
Двое, бок о бок, проскользнули через стонущие ворота. Факелы освещали их длинные тени, которые эти двое отбрасывали на заросли бурьяна. Когда они пробрались вниз по изумрудному холму и скрылись из виду, через кладбища вновь пронесся порыв ветра, зажигая пламя на свече, капающей воском на грязное блюдце. Пламя разгорелось до синей бабочки, сидевшей на могиле и смотревшей на него с любопытством, затем оно стало настолько ярким, что осветило еще две безымянные могилы рядом. С лебедем на каждой. На одой могиле белая.
На другой черная.
Ветер с ревом пролетел между ними и задул свечу.
Агата тоже загадывает желание
Кровь. Пахло кровью.
Еда.
Пробираясь сквозь деревья, Чудовище шел на всех четырех лапах по её запаху, кряхтя и пуская слюни. Когти и лапы ударяли по грязи, быстрее, быстрее, обрывая лианы и ветви, перепрыгивая через камни, пока наконец не услышал их дыхание и не увидел красную дорожку. Один из них пострадал.
Еда .
Он пробирался по длинному темному полому стволу, слизывая кровь, чуя их ужас. Чудовище не спешил, ведь им некуда было деваться, и вскоре он услышал их скулеж. Они постепенно стали показываться на глаза, силуэты в лунном свете, загнанные
Чудовище смёл их обоих и поднял рыдающих мальчиков. Устроившись в колючках, Чудовище принялся нежно их укачивать, пока мальчики не успокоились и не поняли, что Чудовище Добрый. Вскоре дети тяжело задышали возле черной груди Чудовища, уютно устроившись в его объятьях, который прижимал их крепче... крепче... крепче... пока дети, задыхаясь, не проснулись...
И увидели окровавленную улыбку Софи.
Софи выскочила из своей кровати и опрокинула свечу с прикроватного столика, забрызгивая лавандовым воском всю стену. Она резко повернулась к зеркалу, и увидела себя лысой, беззубой, утыканной бородавками...
— Помогите... — задохнулась от ужаса она, закрывая глаза...
Потом она их распахнула — ведьма исчезла. На неё из зеркала вновь смотрело прекрасное лицо.
В панике, Софи поднесла руку к лицу и провела дрожащей ладошкой по белой коже, проверяя есть ли бородавки, и заодно стирая холодный пот.
Я — Добро, — успокоила она себя, когда ни одной так и не обнаружила.
Но руки её после не перестали дрожать, разум не успокоился, не в силах прогнать мысли о Чудовище, Чудовище, которого она убила в другом мире, за тридевять земель, Чудовище, который все еще проникал в её сны. Ей вспомнилась её ярость на кладбище... застывшие Агатино лицо...
Тебе никогда не стать Добром, предупреждал Школьный Директор.
У Софи пересохло во рту. Она улыбнулась свадебному торжеству. Она работает у Бартлеби. Она ест мясо, приготовленное вдовой, и покупает её сыновьям игрушки. Она должна была бы здесь счастлива. Как Агата.
Все, что угодно, лишь бы опять не стать ведьмой.
— Я — Добро, — повторила она в тишине.
Школьный Директор ошибался. Она спасла жизнь Агате, а Агата спасла жизнь ей.
Они были дома. Вместе. Разгадали загадку. Школьный Директор мертв.
Книга сказок закрыта.
Однозначно Добро, заверила себя Софи, вжимаясь в свою подушку.
Но она все еще чувствовала привкус крови.
Туман и ветра ночи сменило слепящие солнце, такое жаркое для ноября, что этот день, казалось, был благословлен для любви. Любая свадьба в Гавальдоне справлялась всем миром, и в эту пятницу, все магазины были закрыты, а площадь пустовала. Стефан был известной личностью. Весь город, распивая вишневый пунш вперемешку со сливовым вином, собрался под белым садовым тентом позади его дома, пока в углу наигрывали три скрипача, вымотавшиеся из-за игры на похоронах, накануне вечером.
Агата сомневалась, что её унылый черный балахон был подходящим нарядом для свадебного торжества, но он очень соответствовал её настроению. Она проснулась совершенно несчастной, но так и не смогла понять отчего. Софи нуждается во мне, чтобы быть счастливой, говорила она себе, топая вниз по холму. Но к тому времени, когда она присоединилась к толпе в саду, её хмурое настроение сменилось сердитостью. Ей необходимо было прийти в себя или Софи еще глубже погрузится в пучину депрессии...