Мир Чаши. Дочь алхимика
Шрифт:
– У меня есть к вам просьба, – нарушила молчание Жозефина, и маг внимательно посмотрел на нее поверх хрустальной кромки, – к сожалению, мои познания в магии не настолько велики, как хотелось бы… а вправду говоря, совсем невелики, и я была бы очень благодарна, если бы вы смогли давать мне уроки, или посоветовали хорошего учителя, или хотя бы книги.
Он качнул головой, взгляд его обратился вовнутрь, как бывало всегда, когда он задумывался.
– Сам я уроков дать не могу, у меня есть работа. Но я действительно могу посоветовать учителя, за которого могу поручиться – всем, чем
– Благодарю, – опустила ресницы девушка. – Сейчас мне нужно все, что могло бы дать уверенность в безопасности… уверенность большую, чем есть на данный момент. – Она отследила взгляд мага, упавший на висящий у нее при поясе клинок. – Нет, я не чувствую угрозу в вас, – она рассмеялась – тихо и звонко – и, поставив бокал, расстегнула пряжку и отложила соскользнувший с талии пояс, насколько позволяла рука. – К слову, если вас не затруднит – вы могли бы осмотреть эти вещи?.. Я смогла понять немногое – только то, что работа древняя, и присутствие магии, больше ничего.
Маг протянул свободную руку и, так же отставив бокал, бережно и с уважением принял пояс с клинком.
– Действительно, очень древняя работа, – проговорил он, осторожно перебирая металлические звенья. По ним скользили лучи предвечернего солнца, вспыхивая в линиях узора, играя в рубине пряжки, мягко бликуя на серебристой поверхности. – Очень древняя, скорее всего, нечеловеческая. Или человеческая, но напрямую перенятая от нечеловека… И делались эти вещи явно с любовью и для кого-то… для конкретного существа, и не на заказ, а в подарок, чтоб носили, радовались и были защищены… я бы сказал, что для вашего предка по женской линии. Или, чем Ирокар не шутит, – для вас.
Он передал пояс обратно, и Жозефина положила его позади себя.
– И еще, – продолжил маг, не спуская глаз с мизерикордии, – у этих предметов есть внутренняя сущность. В поясе – явно что-то пушистое, очень похоже на мурлыкающего кота… кинжал прикидывается обычным клинком, но я бы в это не особенно верил. В нем тоже что-то есть…
В бокалы снова потекло вино, и снова соприкоснулись прозрачные звонкие края.
– Полуэльфов в Чаше немало, – отхлебнув, Леонард заговорил плавнее и чуть громче, чем раньше, будто рассказывал легенду, – но эльфы ушли очень, очень давно… Я бы сказал, эти вещи – из другого мира. На это указывает окружающее их излучение, точнее, кое-какие его особенности… впрочем, это классический курс магии.
Теперь наступила очередь Жозефины удивляться сказанному. Геллар же продолжал:
– Откуда у вас это?
– Мне их передал нотариус после смерти матери… Кроненбах прислал мне письмо: судя по всему, сразу после того, как о пожаре стало известно в городе. У него были указания передать гарнитур наследнику де Крисси в течение трех дней после перехода наследования, а иначе – уничтожить, не заглядывая в посылку. Эти вещи и карта были завернуты в ту кожу. – Она кивнула на сверток, покоящийся на комоде. Маг кинул туда взгляд, а девушка продолжала: – Саму посылку доставил неизвестный спустя год после смерти отца. Он передал Кроненбаху указания и сказал, что выполняет долг чести.
– Тот, кто ее передавал, явно знал свое дело. Сама
– И да, еще один момент… сверток был стянут шнуром, а на нем были три серебристые гладкие печати без гербов, без инициалов, и я ощутила толчок магии, когда вскрывала их. Если это важно, они сразу рассыпались в пыль, – припомнила девушка.
– Сигнальные печати, – качнул головой маг, – при вскрытии посылают сигнал. Видимо, его получили и сразу отправили Гр… шайку, чтобы забрать карту.
– На карте тоже была такая печать, – кивнула Жозефина. – Интересно, можно ли перехватить ее сигнал…
– Можно забрать артефакт, на который завязаны печати, – подсказал Леонард. – Далеко не всегда сигнал завязывается на заклинателя, по ряду причин.
…Уже разлили по третьему бокалу, и вино постепенно начало туманить разум девушки. Маг тоже, судя по всему, не сопротивлялся воздействию его токов, и обоих накрыла легкая расслабленность; взаимные тепло и интерес в ней выросли и укрепились, становясь почти зримыми и уж точно ощутимыми внутренне Потоками.
– Кстати, – взгляд Леонарда снова заострился, правда, достаточно лениво под воздействием дивного солнечного напитка, – вы же эмпат?
Жозефина вздрогнула, как от удара – уж очень неожиданным был вопрос. Определить эмпата – задачка не из простых, но маг, видимо, был многоопытен во всем.
– Да…
– А вы знаете, что это очень и очень редкий Дар? – Маг покрутил бокал в ладони, наблюдая, как вино медленно стекает по прозрачным стенкам. – Давно вы его чувствуете?
– Сколько себя помню, – пожала она плечами. – Это как дышать – так же необъяснимо и неотделимо от меня.
– Обычно эмпатов учитывают, почти как Всадников… Опасный Дар. Лично я бы предпочел некоторые вещи не знать.
– Не представляю, как можно жить иначе, – отозвалась девушка, задумчиво склоняя голову к плечу, – не видя, не чувствуя людей… без этого мир кажется мне обедневшим.
Разговор перетек куда-то совсем уж в неофициальную плоскость, вино согревало и расслабляло, и Жозефину, глядевшую на Леонарда сквозь ресницы, вдруг посетило странное ощущение: что было бы интересно и… приятно… почувствовать на своих плечах его руки… прижаться телом к телу… заглянуть в зеленоватые глаза, которые окажутся так близко… Политес и разум сдерживали, и она потянулась к нему мыслью и чувством – так, как не позволила бы себе потянуться рукой – осторожно и нежно, будто отводя прядь темных волос со лба…
Здесь, в этой цитадели своей и наследной Силы, она была и той полновластной хозяйкой, гордой нобле, которой он впервые увидел ее на залитой кровью брусчатке, и одновременно – хрупкой и нежной девушкой, почти девочкой, которой пришлось повзрослеть очень быстро и жестоко и уже навсегда забыть про детство. Небольшая, грациозная, ясноглазая, она вызывала необъяснимое доверие: в том числе и тем, что сама – столь же необъяснимо – доверяла ему и была с ним простой и искренней. Тонкие пальцы, держащие бокал, локон волос на плече, губы, хранящие привкус вина… так легко протянуть руку, ощутить меж ладоней нежную тяжесть тела…