Мир, что (мен)я покорил, 2 том
Шрифт:
— Веrно. Законы rынка пrосты — сильный пожиrает слабого. Здешний пивоваr оказался слаб, — она указала трясущимся пальцем на лежащего под столом мужчину в белом фартуке. Он был пьян в зюзю. — И я пожrала его.
— Мне кажется ты пожрала слишком много алкоголя, — я оторвал приклеенные к бочонку руки и перетащил пиратку через стол к себе. Стоило это сделать, как она моментально вырубилась и обмякла прямо на мне. Я вздохнул и зажмурился, после чего сказал:
— Нет. Этери, нести Аркашу будешь ты.
— Что?! На каком это основании?!
— Ты слышала её, — покачал я головой. — Сильный пожирает слабого.
Я долго думал, считаются ли мои слова ложью, и у Этери, похоже, были те же мысли. Однако, видимо, даже её суперспособностей не хватило для того, чтобы понять суть хуйни, которую несла Аркаша в последние минуты «жизни». Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как поверить мне. Этери надула губки и, после того как я выбросил Аркашу на землю, взяла её за ногу и обхватила для переноски. Однако она тут же задала резонный вопрос:
— Но куда же мне перевезти её бренное тело?
Мне не пришло в голову ничего лучше, как посмотреть на Флюру. Она ещё секунд десять втыкала куда-то в сторону, где не было ничего кроме празднующих и вопящих горожан. Однако мой взгляд был достаточно настойчивым, чтобы она пришла в себя.
— А… Тут недалеко должен быть дом моего друга с академии. То есть, ближе, чем семейное поместье Летренас, да и к… Родителям, наверное, лучше прийти утром, а не ночью.
Я кивнул, и мы продолжили проталкиваться через толпы народа. Занятие это было нудное и неприятное, поскольку после встречи с инквизицией любое праздничное настроение смылось в унитаз. Одно было утешение — наблюдать за тем, как комично полупокер тащит за ногу храпящую пиратку, не стесняясь заезжать головой Аркаши на выступающие камни.
На то, чтобы покинуть главную площадь, ушло по меньшей мере пятнадцать минут. За её пределами народ встречаться перестал — город будто вымер. Нам оставалось только идти между высоких и красивых зданий из дерева и белого кирпича, но… Со временем строения стали меняться не в лучшую сторону. Камень покрылся трещинами, черепица местами обвалилась, а некоторые окна и вовсе были выбиты. Запашок на улице стоял мерзкий, будто Квод вспомнил о том, что является «симуляцией» средневекового мира со всеми его нечистотами при отсутствии канализации. Мне даже стало не по себе, и редкие звуки разрывающихся сверху, но уже затухающих фейерверков, совсем не успокаивали.
— Е-Его д-дом… — глаза Флюры испуганно бегали от одного строения к другому. Похоже, она сама открывала себе новые подробности об уже известном ей районе. — Рядом… Должен быть на следующей у-улице…
Она ускорилась и даже приподняла платье, чтобы перейти на бег. Я бы мог за ней побежать, но Этери с Аркашей — вряд ли.
— Эй! Стой, дура!
Волшебница скрылась за поворотом, и я уже в третий раз за последний час почувствовал дикое раздражение. Твою мать, ну почему нельзя просто быть нормальными? Пришлось всё же помочь Этери с транспортировкой и взять Аркашу на руки, после чего поспешить за идиоткой.
— Район Праведный находится под карантином, леди Летренас, — стоило мне только завернуть за угол, как я наткнулся на Флюру, стоящую перед несколькими инквизиторами. Позади стражи, казалось, до самого горизонта простирался синий туман. Куда
— Что… Нет, это не может быть! — вскрикнула Флюра и взмахнула руками, после чего сжала ладони в кулаки, будто уже была готова пробиваться с боем. — А как же жители района?! Что стало с ними?!
Рыцарь разговаривал без лишних движений, словно статуя. Остальные инквизиторы и вовсе казались мёртвыми.
— Тех, кого ещё не поздно спасти, достают из домов паладины ближайших церквей. Это опасная инициатива, ведь известные нам методы лечения крайне неэффективны. Однако церкви берут всю ответственность за провал и следят за тем, чтобы ни один заражённый, если его не удалось исцелить, не сбежал.
— А как они сами не заражаются? — встрял в диалог я. Было слегка неуютно, во-первых, из-за этого тумана, который находился от нас буквально в паре метров, а, во-вторых, из-за того что с инквизицией у меня были не самые тёплые отношения.
— Защитные амулеты, — инквизитор лязгнул шлемом и повернул голову в мою сторону. Затем он пальцем в перчатке нажал на побрякушку, что лежала на его нагруднике. — Продукт клириков из столицы. Обходится в пятьсот гривен за штуку, и действует на срок до недели. Все жители города обязаны носить такой для уменьшения риска заражения.
— Пятьсот?! — воскликнул я, пробудив внутреннюю Аркашу. — И на неделю?! Это две тысячи в месяц! Да ни у кого не хватит денег на то, чтобы постоянно быть под защитой!
В наш диалог тихонько вклинилась Этери:
— Закон суров… Но это закон. Лучше быть живым и бедным, чем мёртвым и богатым.
Мои кулаки сжимались в бессильной злобе. А Флюра… Просто отошла от инквизиторов. Если до сего момента мне казалось, что она была не в себе, то сейчас, похоже, она и вовсе умерла в душе. Как будто из человека высосали эмоции, чувства и разум, и он просто превратился в кожаную оболочку пустоты.
— Пойдёмте… К родителям, — выдавила она из себя и пошаталась в противоположную от заставы сторону. Я ещё какое-то время вглядывался в туман, силясь разглядеть в синем мареве хоть что-то… Но когда увидел, как внутри него неестественно дёрнулось человеческая фигура, которая при первичном осмотре улицы была оценена мной, как столб… решил последовать за девушкой. Этери отправилась со мной.
— Поверить не могу, — заговорил я, чтобы хоть как-то отвлечь Флюру от неприятных мыслей. — Что это вообще за политика? Предмет, спасающий жизни, но который никто не носит? Да на него ещё и задирают цены втридорога? Их ведь вообще ни у кого нет на фестивале, как я заметил. Может, они на шею сильно давят ещё, а потому все ходят без них? Господи, какой бред…
Я тяжело вздохнул.
— Такой идиотизм может происходить только в вашем мире. У нас, если бы случилась какая-нибудь опасная инфекция, правительство быстро бы со всем разобралось. Все бы засели по домам и получали выплаты от государства, чтобы никому не пришлось ходить на работу. А если бы возникала необходимость выйти на улицу, то все беспрекословно бы надевали защитные предметы, которые были бы ещё и доступны каждому, а не по цене в пятьсот гривен.