Мир, что (мен)я покорил, 2 том
Шрифт:
Пока я лежал на спине, Флюра молчала. Совсем скоро она завизжала:
— Сука, подставь глаз под дверь!
— Соси! — ответил я, увидев, как она просунула под дверь ладонь и отчаянно пытается дотянуться до моего лица.
— Я сказала глаз!
— Тебе какой из трёх?
Ладонь Флюры остановилась и медленно поползла обратно в комнату. Пока я смотрел на этот перфоманс, в голове появилось новое оскорбление:
— И вообще, немного лицемерно осуждать человека за девственность и жизнь в зассанной комнате,
Ладонь моментально вылетела из щели и схватила меня за ухо, после чего очень больно потянула его.
— ЛАДНО-ЛАДНО, — забил я кулаками по полу в истерике. — ДЕВСТВЕННИЦА, А НЕ ДЕВСТВЕННИК! ДОВОЛЬНА?!
Меня отпустили. Я выдохнул и сел перед дверью. Можно было, наконец, начать диалог.
— Флюра, как ты?
Ответа пришлось ждать довольно долго.
— Ты слишком резко стал серьёзным. Ты хочешь меня подставить.
— Так бы и сказала, что всё ещё конченная.
Тишина. Через какое-то время девушка настроилась на нужную волну:
— У меня всё нормально. Голова немного болит. А что?
Я задумался. Нужно было быть очень осторожным.
— А у тебя в комнате светло?
— Кромешная тьма. Только немного из щели выходит свет.
Я вздохнул, сдвинулся к двери и опёрся на неё спиной. От комнаты волшебницы пахло на удивление приятно — какими-то цветами. Похоже, Флюра и не заметит никаких изменений, если она окажется заражена. Да что там, она заражена с вероятностью сто процентов, просто болезнь пока на неё не повлияла. Остаётся только надеться, что так будет и впредь. Но вообще не помешало бы выяснить, что именно знает волшебница.
— Слушай, как думаешь, когда тебя выпустят? — осторожный вопрос, который можно было задать при любом уровне знаний Флюры.
— Ну… Эх. Это странно. Обычно меня если запирали, то только на ночь. На утро открывали, и я шла в академию, как ни в чём не бывало.
Понятно. Похоже, о свадьбе она не знает.
— Почему только на ночь? Это же глупо.
— Это был своеобразный способ вылечить у меня боязнь темноты. В конце концов сработало.
Почему-то я был совсем не удивлён.
— Звучит ужасно. А что ещё с тобой делали?
Ответ не приходил долго. Слишком долго, чтобы можно было продолжать его просто ждать.
— Чего ты молчишь? Флюра?
— Я… Не думаю, что о таком можно говорить. Понимаешь, мы же семья… Нельзя просто так подставить её подобными речами.
Её слова были неправильными на стольких уровнях, что я даже не знал, с чего начать:
— Эм… Нельзя подставлять семью, которая запросто может запереть тебя на несколько суток в комнате? Подставлять семью, рассказ о которой её «подставит»? Подставить семью, которая…
Я вовремя запнулся. Флюре лучше было об этом не знать. Пока что. За дверью послышался вздох. Близко к моей голове. Похоже, Флюра тоже уперлась спиной в деревяшку.
— Но
— Флюра, что за логика? Это же абсолютный пиздец. За логику, вроде, отвечает интеллект, а не мудрость, ты там деградировала за ночь?
— А, точно. Извини, я забыла, что ты социопат, и родного отца и мать за сто гривен бы продал. Так?
Я со злобой сжал кулаки и несколько секунд просто старался совладать с собой.
— Начинай тогда рассказ с самого начала.
— Что? — спросила она. — Зачем?
— Хочу понять масштаб ада, в котором ты находилась.
— Что такое ад?
— Ну, пока что твоя жизнь.
После небольшой паузы Флюра категорично заявила:
— Нет. Я не предательница, — почему-то в воображении представилось, как она мотает головой, держа руки скрещёнными под грудью.
— Ты обещала, что исполнишь моё желание.
— ЧТО?! КОГДА?!
— Не выебывайся! — ударил я по двери. — Я знаю, что у тебя прекрасная память. Ты всё помнишь.
Из комнаты стало доноситься шипение такое сильное, что мне казалось, будто она сейчас взорвётся. Пришлось добивать аргументами:
— Сама подумай… Разве тебе не будет легче, если ты выскажешься? Помнится, в далёкие-далёкие времена, когда я был в депрессии из-за того, что Аркаша — лесбиянка, ты говорила, что всегда выслушаешь мои проблемы. Мне тогда было стыдно признаваться, поэтому мы с тобой не поговорили об этом. Но за одно только твоё желание я готов отплатить в обмен.
— Что?! Тебе было так плохо из-за того, что она любит женщин?! Ну ты и жалок!
— А ещё я не признавался тебе, потому что знал, что ответ будет таким.
— Фи!
Наверное, она там вздёрнула носик. Не знаю, почему у меня такая уверенность. Просто немного скучно общаться, смотря на стену, приходится задействовать воображение.
— Слушай, — вдруг заговорила она. — А ты запишешь это в книгу свою?
Этот вопрос был неожиданным. Я даже не знал, как стоит на него отвечать, если бы она не помогла:
— Мне просто нравится, как ты пишешь. И как у тебя это так удаётся? Это же не твой родной язык.
— Пф-ф, — пожал я плечами, а сам начал лыбиться до ушей. — Честно говоря, я уже привык к нему. Настолько, что думаю на нём. И что, ты хочешь, чтобы твоя история сохранилась на бумаге?
— Очень.
Мне стало крайне хорошо. Прямо волна радости будто накатила, которая, проносясь по телу, отступала и снова возвращалась. Во мне словно открылся источник нескончаемого счастья, что работал теперь как моторчик, который меня подпитывал. Собственно, это и побудило меня сбегать в свою комнату, порыскать в вещах и найти рукопись. Я вернулся к Флюре и легонько стукнул ей в дверь.