Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона

Лонгиер Барри Брукс

— Отдай концы, ладно?

— Хочешь сделать меня соучастником убийства?

Дерки фыркнул, наклонился и подобрал медяки. Запихнув их в кошелек, он подошел к сваям возле носа и кормы, поднял потрепанные концы швартовых и бросил в воду. Добравшись до вершины мачты, треугольный парус наполнился ласковым бризом и потянул корабль прочь от причала. Дерки поднял глаза к чистому небу, пробормотал то ли проклятие, то ли молитву, потом скатился по трапу и плюхнулся на палубу "Королевы Сины".

Растр

закрепил мачтовый линь и посмотрел на Дерки, не сводившего тоскливого взгляда с удаляющихся домов Сины.

— Если ты плывешь с нами, Дерки, это будет стоить тебе пятьдесят медяков, как и твоему учителю.

Дерки повернулся и сердито посмотрел на уродца:

— Ты получишь медяки, Растр, когда я живым доберусь до места назначения.

Растр пожал плечами:

— По рукам. — И уродец занялся румпелем.

Дерки снова посмотрел на Сину, до тошноты уверенный, что его пятьдесят медяков в такой же безопасности, как если бы были отданы взаймы тарзакскому кассиру.

Земля давно уже исчезла из виду. Летний шторм нес "Королеву Сины" сквозь тьму. Дерки, лицо которого приобрело нежный желто-зеленый оттенок, отвернулся от крохотного застекленного окошка и смотрел, как Растр в очередной раз прикладывается к кувшину. Трое искателей приключений сидели за грубым дощатым столом, занимающим большую часть каюты. Под потолком раскачивалась и шипела вонючая лампа на рыбьем жире. Растр рыгнул, и лицо ученика рассказчика стало желто-зеленым. Дерки трясущимся пальцем указал на корму:

— Растр… кто правит этой несчастной посудиной?

— Правит? — Уродец поскреб в затылке, потом пожал плечами. — Не знаю, Дерки. Раз, два, три. — Он по очереди ткнул пальцем в Палсита, Дерки и себя. — Мы все здесь — значит, править вроде бы некому.

Ученик с грохотом опустил локти на стол и закрыл лицо руками.

— Поведай же мне, о великий мореход, что хранит нас от гнева бури и коварных скал?

Растр покачал головой и улыбнулся:

— Хороший вопрос, приятель. Но, понимаешь, интел… ик! интеллектуальные беседы — это не мое…

— Клянусь косыми глазами Джамбо! — Дерки опустил руки. — Растр, почему ты не на руле?!

Растр ухмыльнулся и так хлопнул рукой по столу, что все — и локти Дерки — подскочило в воздух.

— Ха! Клянусь моими медяками, на это я могу ответить! Там мокро.

— Мокро? Мокро!

Палсит ласково положил руку на плечо Дерки:

— Успокойся. По-видимому, Растр закрепил румпель. Этот превосходный корабль может сам править собой. Понимаешь?

— Что?!

Палсит кивнул:

— По словам капитана, до земли и скал еще много дней.

— Дней? — Дерки зажал рот обеими руками и, перемахнув через приделанную к полу скамью,

выскочил на палубу.

Привстав, Растр протянул длинную руку и захлопнул дверь каюты. Потом уселся, взвесил в руке кувшин и сделал большой глоток.

Палсит потянулся, сцепил руки за головой и откинулся на стенку каюты.

— Ах, мой капитан, я прямо-таки чувствую, как во мне закипает кровь рассказчика. Это будет прекрасное приключение. — Он опустил руки и склонил голову набок. — Послушай! — До них донесся долгий, тихий стон. Прислушайся к этим стенаниям. Это морской дракон? Призраки с погибшего корабля?

Растр опустил кувшин и прислушался:

— Это Дерки. У него морская болезнь.

Палсит вздохнул:

— Конечно, Растр, конечно. Но эти унылые звуки… разве они не чаруют воображение?

Уродец еще раз приложился к своему пойлу, опустил кувшин и прислушался к стонам и ругани ученика и завыванию ветра. Потом кивнул:

— Теперь, когда ты сказал об этом, Палсит, это похоже… ну, я всегда думал, что именно так рыдают подневольные души.

Палсит вскинул бровь:

— Подневольные души?

Растр покачал головой:

— Это такая сказка местных рыбаков. Подневольные души, жертвы пирата-колдуна по прозванью Кровавый Ковш. Он околдовывал их, а потом привязывал к грот-мачте — нести вахту.

Дерки снова застонал, и Палсит потер руки.

— Кровавый Ковш! Великолепно! — Взгляд рассказчика заволокло сонной пеленой. Он простер руки. — Вой страждущих душ жертв Кровавого Ковша предупредил, что ночью ветер и шторм усилятся, когда… — Палсит опустил руки и посмотрел на Растра. — Как назывался корабль?

— Корабль?

— Корабль Кровавого Ковша.

Растр недоуменно сморщился.

— Я ж говорил, Палсит. Это просто сказка.

— Знаю-знаю. Но я рассказчик. Я должен давать волю воображению. Мы берем сказку, облекаем ее верой и сочиняем… нет, проживаем рассказ! Палсит схватил кувшин Растра и сделал большой глоток. Поставил кувшин на стол, покачал головой и поднял палец. — Корабль!

Растр азартно потер руки.

— Корабль его зовется "Черная волна" — подлейшая, отвратительнейшая посудина, какую только носило море.

— Прекрасное имя. — Дерки снова испустил стон. — Капитан! Капитан Ковш! Что говорит вахтенный? — Палсит кивнул на Растра. — Ты будешь Кровавым Ковшом.

Растр ухмыльнулся:

— Тогда, помощник, зови меня просто Кровавый. Я вырву кишки любому, кто назовет меня Ковшом. — Растр еще раз приложился к кувшину. Снова раздался стон Дерки. С грохотом поставив кувшин, Растр поднес руку к уху. Стоп! Помощник, остановить корабль!

Палсит еще раз глотнул из кувшина.