Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона

Лонгиер Барри Брукс

— Есть, Кровавый! Что там?

Растр махнул рукой над головой:

— Эти паршивцы наверху дают знать, что добыча близка. Зови команду!

— Есть, Кровавый! — Палсит распахнул окошко и закричал: — Все наверх! Кровавому нужны ваши преступные руки и стальные клинки! — Пронзительный крик, потом вой засвидетельствовали, что Дерки еще не смыло за борт. Команда собралась, Кровавый.

Растр свирепо уставился на стену:

— Ха, жалкий сброд! — Оглядев каюту, уродец оторвал от стены под потолком

две узкие дощечки и подал одну Палситу. — Твой клинок, помощник.

Палсит встал и взмахнул дощечкой над головой:

— Он всегда готов сослужить злому делу, Кровавый.

Растр взмахнул своей дощечкой, попытался встать, но покачнулся и с грохотом врезался в стену.

— Стоять, салаги! На горизонте паруса жирного купца. Рулевой, полный вперед, цепь ему в глотку, а вы, обезьяны, — наверх! Па-аднять паруса, задраить люки, крепить бизань-мачту! Хей! То-то пограбим да поубиваем нынче… — Растр ткнул себя большим пальцем в грудь. — Не будь я Кровавый Ковш!

Оба упали на скамьи и подкрепились живительной влагой. Уродец глубоко вздохнул и поставил кувшин на стол.

— Что теперь?

Палсит кивнул:

— Другой корабль. Как его назовем?

Растр потер подбородок:

— Это должно быть особенное имя?

— Да. "Черная волна" — воплощение зла. Для борьбы со злом нам нужно добро. Название купеческого корабля должно отражать добро.

Растр кивнул:

— "Зерцало чести". И он везет груз… — его затуманенный взгляд упал на кувшин, — лекарств, которые облегчат страдания пораженного эпидемией города.

Палсит попытался хлопнуть в ладоши и промахнулся.

— Великолепно, а я буду капитаном "Зерцала чести". Меня зовут капитан Джон Отвага.

Растр, покачиваясь, встал, одной рукой заслонив глаза от воображаемого солнца, а другой указывая куда-то вперед.

— Капитан Отвага! Капитан Отвага! Там, на траверзе!

— Да, боцман Верное Сердце! Что случилось?

— Капитан, нас настигает пиратский корабль. — Уродец прижался к стене и схватился за горло. — "Черная волна"!

Палсит подошел к Растру и обнял его за огромные плечи. Легкая улыбка заиграла на губах рассказчика.

— Мужайтесь, боцман Верное Сердце. Наш корабль быстр, а команда лучше не найти ни в одном порту.

— Но, капитан, это же Кровавый Ковш! — Дерки испустил утробный вой. Прислушайтесь! Слышите, это его призраки-вахтенные! — Вой перешел в стон, потом в какое-то поскуливание.

Палсит торжественно кивнул:

— Бедные души. Но приободритесь, боцман, иначе мы потерпим неудачу, и тогда город погибнет.

Растр выпрямился, держа перед собой дощечку, и кивнул:

— Есть, капитан! Теперь я воспрял духом.

Палсит поглядел на свою дощечку:

— Нам нужна кровь. Есть у тебя что-то подходящее?

Уродец открыл рундук

возле двери. Обеими руками он вывалил оттуда обрывки веревок, пустые кувшины, полрулона парусины, затвердевшие от краски кисти и, наконец, большое закрытое ведро с краской.

— Вот. Мне надо метить бакены-ловушки.

— Какого она цвета?

Растр открыл деревянную крышку. Краска была ярко-алой.

— Вот и кровь.

Палсит закрыл глаза и простер руки:

— Хоть и быстроходно было "Зерцало чести", "Черная волна" стремительно настигала его, подгоняемая колдовством Кровавого Ковша. Взлетели абордажные крючья, и в мгновение ока корабли оказались сцеплены. Команда Кровавого хлынула через борт. — Палсит окунул свою дощечку в краску и вскочил на скамью. — Защищайся, Кровавый!

Растр тоже макнул дощечку и залез на скамью напротив.

— Ха, капитан Отвага! Твоя душа будет привязана к моей бизань-мачте, не будь я Кровавый Ковш! — Уродец сделал выпад, ударив рассказчика дощечкой по руке. — Первая кровь!

Палсит отбил следующий удар, но яростная атака Растра загнала рассказчика к двери каюты. Едва избежав смертельного удара, Палсит сделал выпад и ткнул Растра в живот.

— Ха, Кровавый! Получай!

Растр размазал краску по груди:

— Проклятье, Отвага! Ты и вправду поставил мне метку. Но я Кровавый Ковш, и во мне сила десятерых!

— Тогда выше клинок, пират, и держись!

Палсит бросился вперед, и отброшенное пинком ведро пролетело по каюте, забрызгав краской не только обоих воителей, но и все вокруг. Растр поскользнулся на луже краски и с грохотом рухнул на пол. Палсит подскочил к упавшему, занес дощечку и обрушил ее вниз, словно снеся уродцу голову.

— Умри же, Кровавый Ковш! Умри! — Палсит выпрямился и возвел взгляд к потолку. — И капитан Отвага, сам раненый и истекающий кровью, стоял на палубе "Зерцала чести", ощущая сладость победы, меж тем как тело злого пирата холодело у его ног. — Палсит прислушался, но услышал лишь поскрипывание корабля, пронзительный вой ветра и храп Растра. — И вы, бедные души, наконец, свободны! — Рассказчик привалился к стене, сполз на пол и затих.

Дерки заглянул в каюту. И его учитель, и рыбак лежали на полу, залитые чем-то красным. Стены, стол и потолок тоже были покрыты красными пятнами.

— О-ох! — Дерки зажал рот, и его качнуло обратно на палубу. Через мгновение над водой снова разнеслись стоны подневольных душ.

Наутро море успокоилось. Дерки оторвался от фальшборта и осторожно погладил себя по ноющим ребрам. Поразмыслив и решив, что желудок наконец сдался, он оглядел палубу, нашел парусиновое ведро на веревке и, зачерпнув немного морской воды, плеснул себе на голову. Ласковый северо-восточный ветерок высушил ему лицо.