Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2)
Шрифт:
— Оно ведь как, одно рождает другое, другое — третье, вот и получились в итоге такие кирасы. Нет хотя бы одного из звеньев — и ничего не выйдет. Работа каждого из нас, из вас, с самого Апреля, даже если кажется, что лично ты, вот, ничего такого не сделал. Так что, братья, храним наши секреты, и никому не говорим, — сделал вывод он. — А если кто попытается воссоздать — так пускай себе создаёт! Хочет пресс — пускай его копирует пресс. Хочет ещё что — пускай делает. Не получится создать пресс, не начав путь от первой домны. Мешать не будем, просто молчим и не подсказываем, в чём секрет.
— Угу, все хотят
— Да что там, граф! — отмахнулся рукой задумчивый Дорофей. — Ежли б не ты со своими идеями, ничего бы не было. А мы так, что мы…
— Я? — Я картинно округлил глаза, про себя ликуя. — Да я вообще в замке не был! Только и делал, что воевал.
— Вовремя и в нужном направлении данный пинок творит чудеса! — А это к разговору присоединилась Астрид. — Ты как будто точно знал, в каком направлении пинать.
— Знал, — не стал отрицать я. — Но вот понятия не имел, как эта хрень работает. Грубо говоря, я знал, что пшеница растёт в земле, но научить пахаря её сеять не мог — не знал ни когда сажать, ни когда жать, ни как ухаживать. Ни чем пшеница от овса отличается. И как обмолачивать и молоть муку — тоже не знал, вы сами дошли. Не надо меня переоценивать.
Помолчали. Наконец Соломон родил умную мысль:
— А и чёрт с ним! Богородица с нами, переживём. Пошли, пропустим по кубку… Чего осталось.
Мастера дружно согласились.
Кирасы, которые все наперебой примеряли, выхватывая друг у друга, взяли с собой. Это только нагрудник, самая важная, но не единственная часть экипировки пикинёра. Да и пресс, как вы поняли, не то, что далёк от совершенства, а… Скажем так, это пока прототип, посмотреть, получится ли такое в принципе. Но я понял, парни сделают. И пресс, и станки, и вообще будет у Пуэбло тяжёлая промышленность. И самая лучшая закованная в железо армия.
«Если найдёшь нужное количество железа» — засомневался внутренний я, но у него были так себе позиции.
«Я работаю над этим» — осадил его, и, почувствовав эйфорию, решил поддержать идею с кубком «чего осталось». Кажется, моим погребам не один год восстанавливаться после таких праздников.
«Да и чёрт с ним!» — в один голос поддержали и скептик, и адвокат внутреннего «я».
Протрезвели сегодня с утра не все. Далеко не все. Баш перегара стоял по всему замку. И даже над полем, на котором собрались принимать первую в этом мире присягу, ощущался. Винные и пивные запасы замка опорожнили почти полностью, так что не будь присяги, веселье сегодня само бы сошло на нет. Но я, повторюсь, не жадный до спиртного, и остальным не советую, так что не нервничал по поводу запасов. Главное, задачу, которую ставил, выполнил, на остальное плевать. Народ воодушевлён. Народ поддерживает своего графа и его начинания. Народ увидел знак свыше, что в это тёмное время важнее любых политтехнологий. Каким бы Геббельсом ты ни был, нарисовать в нужный момент в небе ТРОЙНУЮ радугу не сможешь даже в двадцать первом веке. И тем более
Плотников протрезвили ещё вчера, принудительно, и они собрали тут, в поле, за пределами замка, что-то вроде трибуны и помоста. Помост — чтобы происходящее было лучше видно массовке. Трибуны — для ВИПов, как обычно, их у нас теперь немало. Предприятие вроде вытянули, но на волоске висело. Банально могло пергамента не хватить, на котором записан контракт. С утра видел хватающегося за волосы Прокопия, причитающего о колоссальных убытках: «Где ж я теперь для деловой переписки пергамента найду? Он же стоит, как… Пергамент!»
— Сами производить не пытались? — усмехнулся я.
— Есть, как нет-то. — Погрустнел. — На северо-западе мастерские стоят. Да только качество получается так себе.
— Быка надо есть по частям, — улыбнулся я, ощущая будущие возможные прибыли… Если выживу и доживу до массового скотоводства, конечно. — Развивай пергаментное производство, Прокопий. Как вспомогалку. Вон, жмыха свекольного у тебя теперь море, кормить скотину есть чем. И на будущий год с северянами контракты заключены — ещё больше жмыха будет.
— Так уже, сиятельство! Уже! — заходил он взад-вперёд, ломая пальцы от напряжения. — Только вот коровы они… Не могут так быстро приплод давать, как у нас жмых копится. — Ирония в голосе, объяснял мне, неразумному, прописные истины. — И свиньи не могут. И козы. Будет у нас пергамент, как есть будет, вона, по всему королевству мастеров ищу. Но что делать СЕЙЧАС?
Коровы, свиньи, козы… Пока я был Ромой и жил в светлом будущем, и не подозревал, каковы нюансы в животноводстве. А на самом деле они принципиальные.
Корова даёт одного телёнка в год. В лучшем случае. Но зато кушает эта гора мяса… Траву. Бесплатную. Условно бесплатную — у нас выпас то ли две трети года, то ли три четверти. Я про Пуэбло, конечно, там, севернее, всё не настолько радужно. То есть прокормить корову, несмотря на её размеры, легко, особенно это проявится, когда мы обеспечим безопасность графства и начнём выпасы артелями, как в Аргентине. Но и сейчас накосить сена для коровы задача пусть и не простая, но и не бином Ньютона — крестьяне на раз справляются. Сено оно само растёт, ни пахать, ни сеять не надо — бери «литовку» и коси. «Литовки» тут есть, и если честно, понятия не имею, кто их и когда изобрёл, и это местные сами придумали, или кто-то из моих предшественников помог.
Свиньи как источник мяса интереснее — дают до шести поросят в год. И до забоя растить поросёнка нужно… Да-да, год. Я не про пергамент — на него как раз поросята, телята и ягнята идут, я сейчас про скорость расширения бизнеса. Но не местный год, а наш — где триста шестьдесят пять дней. Это я помнил ещё по тому миру, у меня бабушка в деревне жила, и, видимо, вынес из общения. Свинопромышленность гораздо выгоднее в плане наращивания объёма, в отличие от говядины, и, кажется, чего б не вложиться в свинятину?