Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Самое поганое то, что там дети, – в тишине, тяжелым плотным киселем висящей в комнате, медленно проговорил Злодей. – Это же человеческое в себе придется задавить…
– Нелегко… – глядя в сторону, пробормотал Маньяк. – Но… раз надо…
– Выхода все равно нет… – вздохнул Шпион.
– Я понимаю, что сам себя потом сожру… но я готов, – твердо сказал Знайка. – Командир разъяснил четко: или – или. И главное это… жреца в живых оставьте! Для науки! Он много сможет рассказать…
– Наука требует жертв? – глядя на Илью, спросил Хенкель. Лицо у него кривилось, будто горькую таблетку проглотил. – Страшный вы народ, научники, – он вздохнул. – Братва… Командир… Я не знаю. Я понимаю необходимость… но не знаю, смогу ли. Мужики – ладно. Даже
– Я не смогу, – пробасил Дровосек. – Я как подумаю – у меня сразу Кирюха перед глазами. Такой же пацан. А те… они же еще мельче! Да, аборигены одичавшие, – но люди же! Дети… И просто так… под корень… всех… не смогу я, командир. Хоть режь.
– Никто не говорит, что детей тоже придется, – мрачно сказал Серега. Он избегал этого слова, но смысл понятен был и без того. – Ребенка никто не сможет. Вытянем на себя сначала взрослое население. И будем надеяться, что мелкие разбегутся. А скорее – их сразу дальше утащат. Не придется нам… Но уж со взрослым медлить нельзя. Кучу растащить могут. Бьем, сразу и обезопашиваем, занимаем позиции, чтоб никто не подошел.
– Я против, – подал голос Гришка. – Я еще вчера сказал и продолжаю настаивать – нужно сворачиваться. Все. Аут. Экспедиция окончена. Вот именно теперь – самое время. Мочить дозорного и ходу мимо цеха. Если так – сможем пройти, хоть и зацепим. На скорости. А там отстреляемся… Не нужна нам эта куча. Ну ей-богу не нужна…
– Соглашусь с Букашем, – кивнул Медоед. – Теперь – соглашусь. Я тоже не смогу детей… Проскочим! Уйдем на нижние! Контроллеры тут шляются, нарвемся, отстреляем… Ведь чтоб спуститься – наших остатков достаточно! Протянем!
– Командир четко перспективы обозначил, – хмурясь, отрубил Один. – Боезапас еще есть, но остального минимум. Два-три дня. Провиант под ноль, топливники пусты, электроника проживет недолго. Потом – тьма. И вы знаете, что это значит.
– Да что там говорить… – вздохнул Енот. – Матчасть жизненно необходима. Вряд ли кто из нас сможет выстрелить в ребенка – но я надеюсь, они сразу в дальних коридорах укроются. Я же видел цех. Пути отхода есть, мы не перекрываем. Инстинкт погонит, в конце концов…
– А то что, вырезав бойцов, мы общину на смерть обрекаем – это и хрен с ним. Так? – глядя исподлобья, спросил Гриша. – Мы же палачами станем! Точно как контроллеры! То есть как… мы-то последствий не увидим – и ладно… Так, что ли? Не увидим, как они подыхать будут. Как-нибудь договоримся потом с совестью…
– Ты на жалость не дави… – медленно проговорил Злодей. – И помни, что у нас за спиной свое племя…
– Букаш. Забудь, – качнул головой Серега. Теперь он ясно видел настрой, видел, что ребята хоть и осознают тяжесть предстоящего – но готовы, и эта готовность придала ему решительности. – Разговоры о возвращении запрещаю. Я сейчас пытаюсь понять, на кого можно рассчитывать, а на кого – нет. Подумайте еще раз. Каждый. Все подумайте. Случиться может что угодно. Может подвернуться под выстрел ребенок… Может и сам схватить оружие… Но вы должны четко понимать, что рядом – товарищ. И если не за себя – друг за друга стойте. Любой человек с оружием – потенциальный воин. Патрон в магазине – жизнь. Может, моя… может, Злодея или, вон, Маньяка… Ситуация не просто поганая – гнилая н'aсковозь. Все это понимают. Это… это как вторая Инициация, мужики. Нам придется через нее пройти. Мерзко, пакостно, гнусно… но необходимо. Нет выхода. Нет его, хоть обосрись! Но я пойму и тех, кто не сможет. Кто не готов – лучше остаться в лагере. Ну?.. Кто остается?
Бойцы молчали. Молчал Дровосек, бросая взгляды на Кирюху, который сжавшись в комок в своем гнезде, внимательно слушал это страшное решение взрослых мужиков… Молчал Медоед, прикрыв глаза и откинувшись к стене… Молчал и Гришка, уставившись в одну точку. Время, капля за каплей, текло сквозь пальцы, и Серега ждал – и уже готов был! – что поднимется и Букаш, и Медоед с тройкой… но тишина в комнате стояла мертвая.
–
Серега кивнул.
– Тогда закончили. Обед. Сон. Дозарядка. Готовность к шести вечера. Доедаем остатки – нужны будут силы. Все ставки на этот бой. Не вытянем – так или иначе конец. Букаш, дозоры в галерею. Хватит одного. Остальным – отдых.
Поднялись в пять и к шести подготовку закончили. Пока пацаны занимались физическим трудом, Серега накидал на коммуникаторе схему цеха. Входить в логово придется так или иначе, а без схемы – ни ориентирования, ни управления обоймой. По четырем углам – ряды станков и агрегатов, самые настоящие лабиринты; центр пуст и прямо посредине – сокровище, телега с матчастью. Цех был уставлен и подпирающими своды колоннами – тоже на руку, укрытие при зачистке. Обозначил примерный масштаб, набросал условные обозначения, улитку – и разослал на планшеты бойцов. Оставшиеся полчаса прикидывал варианты работы – и, несмотря на то что внутренний голос шептал, что не стоят дикари таких усилий, постарался отнестись с максимальной серьезностью. Грамотное планирование – залог успеха.
План, родившийся еще до вылазки Енота, актуален был и теперь. Он позволял выманить аборигенов по частям – и Серега не без основания надеялся, что разбираться с проблемой придет только мужская часть. Он словно старался максимально отодвинуть тот момент, когда придется стрелять в женскую часть племени. А может и полностью избежать его.
План был прост. Ручей, возле истока которого еще вчера стояла лагерем обойма, бежал и мимо стойбища аборигенов. И воду они, скорее всего, брали оттуда. Мылись бойцы поздно вечером, почти ночью, и потому вся та порция грязи, что досталась ручью, осталась незамеченной – ушла со стоком и к утру вода опять была чиста. Иначе пришлось бы ночью гостей встречать… Но теперь, когда обойма подготовилась к приему, именно ручей и должен стать приманкой. Точнее, его отсутствие. Начерпав породы в том месте, где ее выдавило меж колец тюбинга, бойцы завалили русло, поменяв его направление. Вода, сбежав по ступеням на первый уровень узла, заворачивала теперь под лестницу и уходила в щель в стене. Для стойбища аборигенов источник иссяк.
– Всё. Скоро придут. По местам, – выдал приказ Серега.
Сколько их будет – прогнозам не поддавалось, но он надеялся на несколько групп. Там, где для запруды черпали породу, осталось множество следов, которые специально не стали маскировать. Аборигены, понятно, дикие – но у них наверняка сохранились остатки мышления, и сопоставить следы в породе с пересохшим ручьем они смогут. Сообразят.
Наблюдатели, Одноглазый с Точкой, и сопровождающая охрана, отделение Медоеда и Дровосек, сидели в транзитной, шагов за сто до коридора в узел. Аборигенам туда не нужно, свернут к источнику. А если кто вырвется из засады назад в транзитную – далеко не убежит. Остальные расположились в узле. Сам Сотников с научником и отделением три-один – под лестницей, Маньяк с ребятами – в комнатушке на первом этаже, Гоблин с прикрытием из Немого и Шпиона – на площадке между пролетами. И на подстраховке, в комнате второго этажа – Букаш с тройкой Одина. Там же и Кирюха с ослами.
К этому времени пацаны уже как-то примирились с мыслью, что племени придется умереть. Что именно обойме придется стать палачом. Казалось бы – подразделение специальных операций, люди войны, привычные, им ли морочиться… Но Гришка подметил правильно – ПСО никогда не воевало с людьми. Враг всегда либо машины – либо недалеко отстоящие от них кадавры. Биороботы. Именно поэтому мысль об убийстве человека – да не просто человека, а гражданского – так ломала бойцов. И особняком стояли дети. Пусть похожие на зверенышей – но все же дети.