Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
Я молчу и думаю. Насколько велики мои полномочия? Могу ли я вот прямо сейчас сказать, что Док – с нами? Что с нами Армен? Я понимаю, что этим могу нарушить запрет Комбрига… но кто такой Лис по сравнению с Доком? Док – это величина. И Армен. И если сказать, что подписаны – не станет ли это тем перышком, которое, наконец, сломает горб этому упрямому верблюду? Меня вдруг начинает разбирать злость… С-с-сука! Зря Комбриг оставил меня один на один с этим хером! Нужно было ему самому! Но что же делать? Сказать – или нет? И, понимая, что это целиком и полностью мой риск, я решаюсь.
– Док для тебя авторитет? Или, может, Армен?
И…
– Они тоже?!..
– Да. С нами. Сейчас Дока нет, переговоришь с ним в другое время. Он подтвердит.
– Твою же ж ма-а-ать… Вечерок перестает быть томным, а заварушка обещает быть интересной…
– Именно.
Шашлык медленно поднимается со стула. Я вижу, он хочет что-то спросить напоследок – и наверняка понимаю, о чем будет вопрос…
– И вы, конечно, имеете подстраховку на случай, если я обращусь к капо… – то ли утверждает, а то ли спрашивает он.
Я снова угадал. И я отвечаю, смешивая ложь и правду:
– Конечно. Даже если капо и получат эту информацию – они не рискнут обратиться к Смотрящему. Тогда вскроется слишком много компромата. Нора, наши выходные поскакушки, Лабиринт, воровство со складов, покрываемое ими же, – и прочая, прочая, прочая шняга. О-о-очень много шняги, Шашлык. Понимаешь, чем это грозит им? Полетят головы. Потому капо будут молчать – и значит, глобальных разборок не предвидится. Более того – им будет выгодно замалчивать любые слухи о восстании. Просто потому, что резня полностью скроет их делишки. Это во-первых. А во-вторых – среди капо тоже есть наши люди. Едва только нам станет известно, что ты стуканул, – ты перейдешь в разряд опущенных. Но что еще более вероятно – за тобой придет Комбриг. Вспомни последний Лабиринт, вспомни, что произошло с капо докеров и карланами. Поверь – ему в руки лучше не попадаться.
Шашлык уходит – а я сижу и все никак не могу перевести дух. Снова победа?.. Я почти уверен, что он не пойдет стучать. Он не дурак – и, сложив два плюс два, сообразит, с кем ему выгоднее. Единственное наше слабое место – он должен окончательно поверить в то, что я говорю правду. Но это уже закрепление пройденного, для этого есть Комбриг, Док и Армен. Уверен, они еще пообщаются…
Я вдруг понимаю, что именно это и есть одна из составных частей той работы, что проводится любым шпионом-разведчиком-агентом. Переговоры. Умение уболтать, умение завербовать человека. А ведь у меня и до Комбрига неплохо получалось договариваться… Это риск, тут нужно чувствовать того, кто сидит напротив тебя, нужно чувствовать этот тонкий ледок, на который ты ступаешь…
– Третий кубрик! Ваша очередь! – кричит за дверью Ритулек. – Шустрее собираемся, так я с вами до отбоя проколупаюсь!
Я встряхиваюсь, прихожу в себя. Оказывается, полтора часа уже пролетело и очень скоро прибудет Вольтампер. Правда, у меня есть полчаса – и я использую их по-своему…
Я выглядываю в коридор и вижу, как спина последнего пациента исчезает в одиннадцатом кубрике. Ритулек, уперев руки в боки, стоит тут же – надзирает.
– Рита, Рыжуху мою пришли.
Она оглядывается на меня и хмурится.
– Ты чего это, Лис? Док же запретил персоналу шляться…
– А кто шляется? Где? – я делаю удивленное лицо – а сам тем временем вдоль стеночки
– Занята она, отвали.
Я ухмыляюсь.
– Да мы быстро… Щас скоро Ампер придет, важный разговор – мне бы напряжение сбросить.
Она качает головой.
– Ну и кобе-е-ель… Эй, Рыжая! Лис зовет!..
Для меня у моей Рыжухи всегда есть время. Мой кубрик, кажется, уже насквозь пропах ею. А ведь и прошло-то всего пару дней… Я не могу остановиться, когда Рыжая оказывается рядом и поглядывает на меня своими раскосыми, с хитринкой, глазами. Меня насквозь пропитывает ее аромат, заставляя желать еще больше и больше ее сильное и такое податливое тело. Я трахаю ее снова и снова – но никак не могу наесться этого сладкого бабского яда, постоянно желая еще.
Потом мы лежим на кровати – и она водит своим пальчиком по моей груди, закручивая колечками волосатую поросль.
– Скоро мы уйдем отсюда, – говорю я. – Далеко-далеко… Скоро все изменится. Скоро мы с тобой будем свободны – и тогда никто нам будет не указ.
– Сегодня в столовке девки говорили, что скоро начнется какой-то кипиш, – делится она. – Я попыталась узнать побольше – но подробностей никаких. Ты не знаешь?.. – она вопросительно заглядывает мне в лицо.
Я качаю головой – но морда у меня при этом такая, что ей должно быть понятно: уж я-то точно знаю все…
– Расскажешь мне? Что-то происходит? К чему готовиться?
Я слегка целую ее в ухо.
– Не сейчас. Может, позже. Но эти слухи точно не врут…
Когда я снова возвращаюсь в Смотровую, Комбриг уже ждет меня. И первый же его вопрос – о Шашлыке.
Я делаю морду кирпичом – хотя все внутри меня так и клокочет от восторга, ведь я, кажется, вербанул повара! – и солидно киваю.
– Наверняка согласен. Он, конечно, малость стремался, но…
– Понадобится еще встреча? – понимает Комбриг.
– Вроде того…
– Организуем. Чем его взял?
Я меняю кирпич на глубокомысленное выражение.
– Я там малость помозговал перед встречей… У таких как Шашлык все есть. В материальном выражении, имею в виду. И здесь нужно либо дать больше – либо дать понять, что он может потерять все. А если надавить его сложением двух этих факторов…
Комбриг поднимает руку.
– Понял, не продолжай. Молодец. Я же говорил, что котелок у тебя варит…
Я чувствую, как моя физиономия расплывается – мне приятна эта похвала. Кажется, Васька права – Комбриг имеет на меня все больше и больше влияния…
– Что дальше? Как с Вольтампером? Переговоры сам проведешь?
Комбриг ухмыляется. Поднимется, берет кресло – и вытаскивает его на середину Смотровой. Так, чтобы сидящий в нем чувствовал себя максимально неуютно.
– Да. Не суйся. Просто слушай. На Вольтампера у меня компромат. Такой, что он весь наш, с потрохами.
Я киваю и отхожу в уголок. Тихонечко посижу-посмотрю, не отсвечивая…
Вольтампер появляется минут через десять. Это небольшого роста мужичок с самую малость испуганной физиономией. У спецов в авторитете не сила и возможность врубить ближнему своему мощного крюка – у них ценятся профессионализм и знания, и потому старшему бугру совсем не обязательно быть амбалистым хмырем с пудовыми кулачищами.