Мир другой – законы те же

Буров Егор

Дорога на мост открылась, и женщины ринулись на другой берег, попутно выбрасывая в реку тех нормандцев, которым удалось не угодить под стрелы.

— Тан Жорж, вы знали, что так будет? — спросил Вилли. — В этом состоял ваш план, чтобы расстрелять их в толпе?

— Один мой друг говорил: «Планы имеют свойство рушиться, поэтому я импровизирую», — ответил Жора. — Конечно, мы могли их всех сжечь, и они бы не смогли проникнуть на стены. Нельзя сказать, что я особо ими дорожу, но если есть возможность их спасти, почему бы не сделать доброе дело. К тому же это поднимет твой авторитет, ведь

именно ты дал команду пропустить их на северный берег. То есть, несмотря на их пренебрежение, ты не бросил народ в беде. Осталось выяснить, почему здесь только женщины?

Ответ на этот вопрос дала одна из старушек. Она самоотверженно бросилась на меч нормандца, который присел вместе с остальными, тем самым показав стрелкам новую цель. Воин ударил её эфесом по голове, но она выжила и рассказала, что лорд Рошаль приказал собрать мужчин в отдельный загон, чтобы они посмотрели на то, как наследник будет расстреливать их жён. Кстати, молодых девушек тоже увели в лагерь, чтобы они обслуживали потребности воинов.

— Мы должны их спасти! — заявил Вилли.

— Кого именно, мужчин или девиц? — поинтересовался Жора.

— И тех и других, — смутившись, ответил наследник.

— Собери армию и спасай, — усмехнулся Жора. — А по-другому никак. Нас слишком мало для открытого противостояния. Тем более что люди до сих пор не верят, что жрецы им солгали. Мужчины думают, что во всём виноват ты, так как не покорился лорду. Люди стали заложниками собственных заблуждений.

— Но мы не можем их бросить. Они мои подданные, — настаивал Вилли.

— Они добровольно надели на себя ярмо, так что сами виноваты. Мы звали их присоединиться к нам и защищать дома, но они отказались. В результате их ждёт незавидная участь, а мы ничего не можем сделать.

— Совсем ничего? но ведь ты великий воин. Ты что-нибудь придумаешь!

— Вообще-то есть мыслишка, но надо дожить до заката, — сказал Жора.

А днём послышались стуки молотка — ремесленники строили катапульту, чтобы разрушить стену крепости. Хотя, судя по звукам, доносившимся с другой стороны, мастера сооружали второе приспособление для штурма, вероятнее всего крытый таран. Жора понимал, если нормандцы доделают работу, защитники не смогут сдержать натиск, но трепыхаться раньше времени смысла не имело, поэтому прилёг в тенёчке и уснул. Спустя пару часов мимо проходил Корд и, увидев, что Жора приоткрыл глаз, поинтересовался:

— Ой, тан Жорж, я не нарочно. А как вам удаётся спать, когда все остальные ждут атаки?

— Не стоит переживать из-за того что ты ничего не можешь изменить, поэтому учись расслабляться и получать удовольствие от каждого мгновения.

— И вы получаете?

— Я отдыхаю, значит, польза от безделья тоже есть, — ответил Жора. — Ты бы тоже поспал, а то ночью нам придётся побегать.

— Ой, вы хотите напасть на лагерь? — удивился Корд.

— Я пока не решил, куда бить, но на месте разберёмся.

— Ой, а кроме нас кто пойдёт?

— Никто. В принципе я бы и тебя не брал, но иногда даже умелому воину нужна поддержка, так что готовься, — изрёк Жора. — Ты парень сильный, так что выступишь в роли носильщика.

— Ой, а что мы понесём?

— У меня осталось десять горшков с горючей

смесью. Вот их ты и потащишь, — «обрадовал» Жора. — А то вырезать часовых, когда на плечах опасный груз слишком неудобно.

— Ой, а если они загорятся?

— Тогда ты поджаришься до хрустящей корочки, — констатировал Жора и подмигнул. — Не дрейфь, ты недолго будешь страдать. Там температура настолько высокая, что ты сразу потеряешь сознание от боли.

— Ох, тан Жорж, не умеете вы утешать, — проворчал Корд.

— Ты же не девица, чтобы раскисать. Жаль только, что со всеми этими погонями мы так и не сделали из тебя настоящего мужчину. Тебе бы с женщиной уединиться, а то как-то некрасиво получилось, — произнёс Жора и увидел, как Корд смущённо отвёл глаза в сторону. — Эй, я чего-то не знаю? Ты что, на тихую с кем-то развлёкся? Когда? Ты же постоянно рядом со мной!

— Ой, я обещал никому не говорить, — покраснев, сказал Корд.

— Мы расставались только возле Вольфганга, — рассуждал Жора и неожиданно вспомнил о семье Лохани. — Ты что, с женой Лексиса спал? Как там её звали? Линди? Лизи?

— Лидсе, — покрывшись пунцовыми пятнами, сказал Корд.

— Точно, Лидсе Лохани, — воскликнул Жора. — Надеюсь, ты применил то, чему я тебя учил? Она осталась довольна?

— Ой, порядочные мужчины не говорят на подобные темы.

— Так, то порядочные, а я хам, так что колись, — потребовал Жора, но, к сожалению, Корд молчал до самого вечера, пока они вдвоём не пошли на дело.

Глава 35

Ночью все кошки серые, а если снять доспехи и облачиться в бесформенные хламиды жрецов, можно совершенно слиться с тенями. Жора и Корд вышли на мост и, спустившись по верёвке в реку, прошли по пояс в воде, чтобы выбраться на берег в речном порту у пирсов. Радовало то, что капитаны кораблей увели суда из города или отогнали к противоположному берегу. В тот вечер причалы выглядели пустынными. Там не пришвартовалась ни одна лодка, потому что рыбаки тоже покинули опасный район.

Выбравшись в порт, два диверсанта скользили между бочками и удивлялись беспечности завоевателей. Нормандцы согнали местных мужчин в огромный сарай, расположенный в доках и поставили всего десять охранников. Возможно, плотники, строившие катапульту, находились в другом месте, впрочем, как и молодые девушки, но большая часть населения оказалась именно здесь.

Жора понимал, что бодрствующих воинов сложно застать врасплох, но понаблюдав за нормандцами, осознал, что дисциплина в войске хромает — сидя у костра, они нарушали все заповеди караульной службы, то есть распивали спиртные напитки, а из небольшого сарайчика слышались женские стоны.

Оставив Корда сторожить десять кувшинов с горючей смесью, Жора проник под крышу и увидел, как над молодой женщиной пыхтит мужчина со спущенными штанами. Достав кинжал, он тихо приблизился и ударил кулаком в основание черепа. Как ни странно, но причёска у него оказалась такой же, как у почившего Жерара — на темени густая копна волос, а затылок выбрит. Голова горе-воителя свесилась на поломанной шее, а пленница раскрыла рот, чтобы закричать. Жора погрозил ей пальцем, и она моментально умолкла.