Мир двух лун

Андреева Светлана Петровна

— Вот как? Я сделаю это, но с условием. Это, как сделка. Просто мне любопытно сможешь ли ты выполнить его.

«Рин… как же ты любишь сделки». А в слух произнес:

— Я выполню его, если мне понравится ваше предложение мой принц.

— Не сможешь. Это башня темного менестреля. Там давно никто не живет и призрак бродит в глубинах этой башни. Ты погибнешь там.

— Вы хотите, чтобы я жил там? И тогда я останусь для вас забытым?

— Да.

— Ваше желание будет исполнено и это будет договором между нами? Я правильно понял вас, мой принц?

— Да, на один

год. Если войдешь туда конечно. Хотя может и войдешь, но не выйдешь.

— Я согласен.

— Значит не испугался. Скрепим его. — Он протянул руку и раскрыл ладонь. Он улыбнулся мне.

Я медленно вложил Рину свою ладонь. Даже дыхание задержал.

«Играешь Рин. Как тебе это не надоело. Столько времени прошло, а ты не изменился».

— Но, если я призову тебя, ты будешь играть для меня?

— Да, но вы же сами нарушите нашу сделку. Я ведь должен быть забытой вещью. И если, как вы сказали выживу там.

Рин засмеялся.

— Ты забавный Егор. С тобой довольно интересно общаться. Я принимаю наш договор. Откуда у тебя эта вышивка? Почему у тебя такие холодные пальчики? Почему я хочу общаться с тобой? Столько вопросов и надеюсь получить на них от тебя ответы.

Пока судорожно искал ответы на его вопросы и придумывал, что сказать Рину. Набрав воздуха в легкие хотел уже ответить на первый его вопрос, как в мою комнату вошли Лиссандр и Эйдан.

— Ты уже собрался?

Они замерли оба, потом поклон. Рин рыкнул, недовольно.

— Что ж. Договор в силе. Один год Егор.- Он подтвердил нашу сделку ещё раз.

Рин вышел недовольный, что его прервали.

— Что это еще за договор?

— Лиссандр. Ты стремишься в постель к принцу, а я стремлюсь, чтобы он не обращал на меня никакого внимания. И кажется, у меня получилось.

— Уф… ты напугал меня Егор. Я уж думал, что ты ему понравился…

— Лиссандр. Я вне конкуренции. Успокойся!

— Я намерен следовать плану Длиннорукого и стать в будущем принцу супругом. А еще хочу родить ему наследника.

— Твой ребенок не станет наследником. Ты же знаешь, что лишь дитя Хранителя может войти на трон. — Спокойным тоном пояснил Эйдан.

— Жизнь покажет.

А я подумал в этот момент:

«Развлекайся с Рином, пока есть возможность. Он твой, но если решусь, то изменю историю. Вот интересно он догадался, что это я? А если нет, то что это было?»

Я прислушивался к их разговору и снова промелькнуло в моей голове.

«А у мальчика амбиции бьют через край. Ну, ну…»

— Все уже собраны, спускайтесь вниз. Вас ждет «дормез»*. У вас отдельная карета. — Громко и четко произнес евнух, который вошел вместе с Артемом в мою комнату.

— Что ж пора, так пора. — Высказался Лиссандр.

И мы через час уже покидали замок Повелителя. Рин сидел на лошади, как влитой. От такого зрелища я никогда не мог оторвать взгляда. Мне нравилось наблюдать за ним на площадке. Я все чаще ловил себя на том, что мой взгляд скользит по нему, а дыхание сбивалось. Отругал себя и отвернулся, чтобы его не гипнотизировать взглядом. Всем надоела после часа молчания — эта нудная тишина, лишь скрип кареты и цокот копыт нарушал ее и действовал

на нервы некоторым особям.

— Может вы что-нибудь исполните? Так будет веселей ехать. — Предложил Лиссандр. — Жаль с нами нет Иржика и Ромии, да и ваш Демид был бы к стати. Ехать было бы веселей. Они умели поддерживать беседу, не то что некоторые молчуны.

Я лишь тяжело вздохнул, а Эйдан взял скрипку и заиграл. Он надеялся, что я подхвачу, но прогадал. Ему пришлось сменить мелодию, а мы слушали его. Так ехали до стоянки. Эйдан устал за многочасовую игру на инструменте. Охрана расставила палатки, развела костер, вскоре всех накормили ужином. Многие устали и легли спать, а Эйдан утащил меня под раскидистое дерево.

— Давид, что ты задумал? Я не понимаю тебя в последние дни. Я словно теряю тебя. Мне больно. Ты для меня, как брат. Может я и подался под влияние Тома, но пойми, у нас с тобой такого не было и это снесло мне голову немного. Но я прежний Эрик которого ты знаешь долгих девять лет. Что с тобой происходит объясни, неразумному?

— Эрик, просто мир, который мы попали, другой. Я пытаюсь выжить в нем. Приспособится, как ты не могу.

— Знаю, ты когда пришел к нам в деревню тоже долго не мог принять уклад жизни. Ты из благородных, я знаю. Помолчи немного, дай скажу, что в моей голове творится. Твоя манера сидеть за столом, пользоваться столовыми приборами, у тебя в крови. Ты долго пытался походить на нас. Ты умеешь читать и писать. И именно ты этому научил меня. Твоя одежда была из дорогих тканей. Ты играл на скрипке уже тогда потрясающе, а сейчас ты пытаешься спрятаться за моей спиной. Но почему ты не хочешь открыться? Тебя освободят сразу же. Ты же маг.

— С чего ты взял?

— Ты в лесу поставил защиту, когда мы сбежали в первый раз от работорговцев. А утром ты ее снимал, я видел. Только ничего не сказал тебе. И потом часто ты ставил ее, когда думал, что никто не видит. И в тронном зале, это была магия. Ты сделал так, что твой евнух оказался лицом к лицу с принцем. Ты меняешься. Твоя магия становится сильней. Почему ты не хочешь свободы?

— Разве я могу бросить тебя? Мы столько вместе прошли. Ты прав, я маг. Но понимаешь, мне нужно сохранить девственность для того, чтобы обрести полную силу. Поэтому я готов на сделку с принцем. А свобода, как сказал Марсий вещь относительная. Стоит мне открыться, как меня выдадут замуж. Хотя это все равно произойдет. Хочу я этого или нет… Давай я лучше спою тебе сегодня, мой лучший друг. Я надеюсь мы поймем друг друга и не предадим.

— Ты не хочешь открываться из-за замужества. Ты его знаешь? Ты все вспомнил, верно?

— Да, но не время открывать карты. На меня начнут охоту и убьют. Тогда они это сделать не смогли, но могут сделать сейчас. Слишком слаб, чтобы защитится. Против мага я, словно младенец. Пойми меня и прими таким какой я есть. Мне очень сложно сейчас принять самого себя и свое положение в нашем мире. Страх сковывает меня и не дает покоя. Мне нужно время, чтобы понять все и принять. Сам знаешь много лет не помнить кто ты, а потом память вернулась и приходится смирится, что ты принадлежишь другому.