Мир двух лун
Шрифт:
Прошло два месяца. Давид медленно шел на поправку. Его тело уложили в постель сняв с него магический кокон. Теперь я должен был раз в день делится с ним жизненной силой, как и положено во время беременности. Это стало привычкой, быть с ним рядом. Обнимать его во сне, прижиматься к нему. Он по-прежнему оставался не движимым и находился в сонном состоянии. Кеер проверял его состояние здоровья и отслеживал изменения.
— Ваше Высочество, сейчас самый кризис. Если ваш супруг не желал иметь детей, то его организм может сработать на инстинкте. Может произойти отторжение плода.
— Только не это! Что я должен ещё сделать?
– Попробуйте поговорить с ним. Возможно
— Я буду тем чем ты меня называл, но пойми, что он не виноват. Он всего лишь ребенок. Неужели ты убьешь его?
— Вы о чем Ваше Высочество сейчас говорите? — В спальню вошел Артем, неся бульон в пиале.
— А ты не знаешь, что Давид носит под сердцем малыша и отрицает его. Я пытаюсь найти слова, чтобы он сохранил ему жизнь и не убивал его.
— Это целитель вам сказал?
— Да. И еще, я сам чувствую это.
— Вы позволите мне поговорить с ним?
— Да.
Он обнял его и тихонько прошептал:
— Милый, родной мой, ты же знаешь, что я сам не могу иметь детей. Подари мне радость пронянчится с ним. Прости его дурака. Этот ребёнок равновесие для нашего мира, а для меня желанное дитя. Я люблю тебя, слышишь. — От его голоса и слов у меня все перевернулось в душе. Злость подняла свою голову. Да, как он смеет так называть меня, но гнев сменился на милость, когда с ресницы Давида слегка дрогнули и по щеке пробежала единственная слеза.
— Вы можете не волноваться за ребенка и это не ваша заслуга. Он согласился со мной.
Он стал маленькой ложечкой поить бульоном. После такого поступка, я оценил Артёма в положительную сторону. По прошествии стольких месяцев мне уже не нужно было столько много сил отдавать на поддержку жизни Давида. Это дало мне возможность расслабляться с Лиссандром. Он снова расцвел в моих руках, упиваясь в постели лаской и все больше занимал моего внимания, но ночью я оставался с супругом. На третий месяц рано утром я проснулся рядом с супругом. Принял душ, переоделся и подошёл к постели. Провел по волосам, скулам Давида. Его губы и руки зажили после нанесенных им ран. Я до сих пор не понимаю, как это произошло? Что он сделал с ними и главное зачем? Ответа на вопрос наверное не получу, а жаль. И тут почувствовал изменения. Давид задышал, словно бежал, его губы приоткрылась и он хватая ртом воздух, словно из толщи воды издал гортанный звук. Он открыл глаза.
— Давид, — Обрадовался, но слишком рано.
Пригляделся к нему и выругался. На его бледном, как мел лице смотрели в никуда синие пустые глаза. Он моргал ими не останавливаясь ни на чём конкретном. Его руки безвольно плетью лежали на одеяле.
«Кукла, живая кукла без души. Что ж ты получил то что хотел. Доволен? Нет». — Промелькнуло в моей голове мысль.
Вот теперь понимал что мне нужны его эмоции, жизненная энергия, борьба. Пусть обзывает, пусть кричит и ненавидит, но только не Это. На четвертом месяце ожидания я понял, что изменений не будет. И объявил о помолвке с Лиссандром. Тот радовался, а мне чего-то не хватает только вот понять не могу что именно…
В день помолвки я вынужден был вынести Давида на всеобщее обозрение. Многие вздыхая выражали мне сочувствие и говорили что действительно не стоит ждать окончания года, чтобы жениться второй раз. Мой отец не разделял мое мнение и поступки. Орал на меня как сумасшедший.
— Ты ещё пожалеешь об этом. Я все равно надеюсь, что Давид поправиться.
Я хлопнул дверью и вылетел из кабинета отца злой
— Я всё равно люблю тебя, слышишь. Как только ты родишь ему, я заберу тебя у него. Спрячу так, что никто не найдет. Ты мой, слышишь, мой любимый, самый дорогой на свете омега. Я не обижу тебя никогда. В этом мире ты единственный. От одного твоего присутствия меня переполняет счастье.
— Алексий, кто-то идет.
Он поднялся с колена, вытер лицо и в это время с другого выхода вошёл Артём.
— Я забираю его. Пора делать массаж и покормить.
— Ты знаешь кто я?
— Да. Он рассказывал о вас и о ваших встречах. О ваших чувствах к нему. Жаль, что не вы стали ему супругом. Вы были бы хорошей парой и он был бы счастлив с вами. Но судьба для чего-то распорядилась по другому. Он очень хотел, чтобы вы смогли найти себе пару.
— Я знаю, но он для меня смысл жизни и другие меня не интересуют.
— Но как видите он теперь такой и боюсь, что изменений не будет. Да и сами понимаете, что он замужем за Риннавальдом.
— Это не мешает мне любить его. Я готов ухаживать за ним. Быть просто рядом. Знаю, что ответить он не сможет, но и отвергнуть тоже. А на счет их брака, все понимаю. Это необходимо для нашего мира, но это не говорит, что он счастлив с ним. Хранитель должен быть счастливым. Это спроси любого ребенка восьми лет. Я пожертвую собой, ради его счастья. Даже если он использует меня в этой цели.
— Вот этого не надо делать. Давид не примет жертву. Извините нам пора.
Он подхватил его и унес в наши покои. А я кипел. Значит он достоин, а я нет? И чем же он лучше меня? Они встретились. Меня волной накрыло неизведанных чувств и только понять не мог, что меня злит и бесит в этой ситуации. Почему мне его хочется придушить? Пока пытался найти ответы и немного успокоиться, они уже покинули веранду.
«Лучше всего будет забыть об этом и не придавать значения. Ведь Давид теперь кукла и ему все до фаноря. Он даже и не понял, что к нему приходили. Тогда смысл злиться. Это даже не измена». — Промелькнуло в моей голове и я успокоился отправляясь в комнату Лиссандра.
Давид.
Долгое время я плыл по течению тьмы. Воронка открылась и меня словно выплюнули из-за бытья. Сначала вернулся слух, обоняние и они принесли мне удивление и много всяких вопросов. Запах был стойких лекарственных препаратов и звук пищащих медицинских аппаратов. Прислушался в помещении, где я находился шёл тихий разговор по английски. Что? Английский! Так где же я нахожусь? Что ж первое, что всё же придется сделать это, открыть глаза и посмотреть на мир. Медленно попытался разлепить их. С первого раза не получилось. Со второй запищали приборы.