Мир двух лун
Шрифт:
Эрик.
Открыл глаза и спросонья не мог понять, что за крики и запах гари, паленой плоти. Огляделся, и мое сердце ухнуло со страху в пятки. Хорс лежал мертвым, везде сновали воины — захватчики работорговцев. И тут я услышал истошный крик Давида:
— Эрик, беги! Спасайся. — он громко и истошно кричал.
Его уже схватили работорговцы и тащили в клетку для рабов. Я испугался и побежал. Я думал, что если сам спасусь, то вытащу Давида. Поэтому бежал, сам не зная куда. Не разбирая дороги или тропинок в лесу, петляя. Я бежал без оглядки. Ноги заплетались, лёгкие болели, не хватало воздуха, усталость
— Ну, что, добегался, красавчик? — они зажали, а я пытался отдышаться.
— Вяжите его, но будьте поаккуратней с его руками, музыкант все же.
— Милашка.
— Нет, куколка. Хозяин будет доволен им.
— Нет, отпустите, — у меня потекли слезы. — Прошу вас!
«Сам попал и Давида не спас.» — подумал я.
Скрутив меня, они потащили меня к остальным. Вскоре я увидел нашу поляну, на которой расположились обозы, больше похожие на передвижные клетки и уже стояли палатки. Я увидел наших. Они лежали на земле, и в их телах теперь не теплилась жизнь. Я плакал и сквозь слезы видел в отчаянии таких же омег, кто-то плакал, кто-то забился в угол, а кто-то уже смирился со своей участью.
В одну из таких передвижных клеток посадили меня, прикрепив на одежду знак в виде скрипки. Он был у всех омег в моём окружении. Ко мне подполз черноволосый парень с длинными волосами и карими глазами.
— Привет, как тебя зовут? Меня — Том.
— Привет, я Эрик. Ты не знаешь, куда нас везут?
— Многих на рынок рабов, а некоторых в гарем к Повелителю. Остальных отберут для принца в подарок на его День Рождения.
— Нет, я не хочу быть игрушкой для кого-то, а ты? Может попробовать сбежать?
— Лучше от побега не станет, один тут такой решительный нашёлся и вон сидит теперь в клетке для шлюх, а мог бы стать привилегированным товаром.
— Это как?
— Видишь знак на нашей одежде, это не просто так. Мы относимся к музыкантам. Это самое лучшее положение, чем быть наложником в постели у Повелителя. Нас не тронут, проверят, кто на что годен, и отправят самых лучших. В замке Повелителя у них есть свои комнаты, их прекрасно кормят и дают некоторую свободу передвижения. Говорят, что там есть прекрасный сад, и в нем разрешают гулять и репетировать. Главное понравиться Повелителю. Сам посуди: не нужно будет скитаться, и искать деньги на пропитание, не нужно думать об одежде и где переночевать, ведь знаешь, что являешься собственностью Повелителя, а значит, никто не посмеет тебя тронуть! Говорят, что Повелитель может даровать даже земли и дом своему рабу, если тот виртуозен и пришёлся по сердцу. Подумай над этим вопросом. Стоит ли бежать, чтобы тебя потом поймали и пустили по кругу? А еще не плохо, попасть в гарем принца. Ведь он совсем новый и меньше интриг и передряг.
Я вздрогнул от ужаса. Сам я никогда ни с кем не был. Я девственник. Страх запал в душу с детских лет и теперь не могу, поэтому подпустить к себе альфу. Да и Давид тоже до стих пор не может преодолеть этот страх.
— Том, скажи, а каким талантом ты обладаешь?
— Я-то, пою и танцую. У меня красивый голос, а ещё рассказываю разные баллады. А ты?
— Я играю на лютне, ну владею
— Вау, предлагаю держаться вместе, так легче. Ты с кем был, когда облава началась?
— С другом. Он. — я помолчал немного, ища глазами среди клеток и улыбнулся, когда нашёл его глазами. — Вон он, от нас пятая повозка. Он скрипач, а помимо этого владеет разными инструментами. Может петь, но не любит, кажется, он стесняется своего голоса. Давно не слышал. Его имя Давид.
— Здорово, мы можем создать свою маленькую группу. А вы откуда?
— Мы с Солнечной долины, а ты?
—Я с Пограничья северных земель. Я из простых, не благородных кровей. Мой отец староста большого поселения на границе. А ты?
— Я тоже из простых, а вот Давид не знаю. Сколько помню его, он всё время скитается по просторам нашего мира. Он не знает своих корней, не помнит своих родителей, тогда нам было десять лет. Он пришел в наше поселение и попросился у нас жить, так я и познакомился с ним. Знаю лишь, что он владел уже знаниями о музыке и умением игры на инструментах. Потом нас хотели захватить в рабство. Там впервые столкнулся с жестокостью. Мы видели, как омегу насиловал альфа. Парень кричал, сначала, а потом стал умолять, чтобы его ещё… — я замолчал. — Это было так ужасно.
— Они что, прямо на ваших глазах это делали?
—Да.
Дальше я уже не мог рассказывать. Мой голос отказал мне. В моих глазах, до сих пор стоял ужас, от увиденного нами тогда.
Мы оба замолчали и вздрогнули от окрика альфы, который был облачен в черного цвета камзол, серые лосины и черные ботфорты.
— Собираемся, нам пора уходить.
— Все будет сделано, Длиннорукий.
Мы оба переглянулись и я тихо прошептал:
— Это наш теперь хозяин?
— Да, — так же тихо ответил Том.
Через час сборов мы тронулись в путь. Шли дни, за это время нам одели всем магические браслеты. Их ни снять, ни порвать невозможно и сбежать от повозок далеко не получится. Поэтому за свой живой товар Длиннорукий не беспокоился. За это время мы смирились со своей участью, тем более бардов не трогали, да и элитный товар, что шел к Повелителю, тоже. Брали к себе на ночь лишь шлюх, которые потом должны были пойти с торгов на рынке города Латополь. Вот туда мы и направлялись. С Давидом поговорить мне не удавалось, нас держали строго по повозкам группками. На привалах помощники Длиннорукого осматривали всех и следили, чтобы мы все съедали до последней крошки. Бардов всех прослушали и распределили — кто останется, а кого продадут.
Повозки неспешно катили вперед, постукивая и подпрыгивая на каменистой дороге. Путь был не близкий, но мы переносили дорогу легко. Почти все время я дремал в кибитке, убаюканный этой мерной качкой, ржанием лошадей и свистом ветра, который время от времени проникал под полог, гулял, где ему вздумается и даже норовил забраться под грязные робы ехавших в этом ковчеге людей. Однажды мы сделали стоянку и довольно долгую, к нам присоединились еще люди Длиннорукого с дополнительными повозками, в которых сидели тоже рабы. Их не выпускали, как нас. Мы снова наблюдали, как работает маг, одевая на всех магические браслеты и объясняя им их положение. Слёзы, отчаянье, всхлипы звучали от их группы.