Мир Эльфов

Покинтелица Евгений

Я переместился к душе центрального мира, соседствующего с нашим. Тимур, который на этот раз подошёл к душе вместе со мной, вдруг схватился за голову и упал на колени.

— Я даже не касался её… но всё равно слышу… эта агония… невыносимо…

И он был прав. Мне казалось, что мир эльфов страдал, но это было ничто по сравнению с тем, что мы имели здесь.

— Тим, выпей зелье, — сказал я.

Тот даже не стал спорить. Когда он отключился, я сунул его в инвентарь.

' — Стормбрингер, они идут в наступление.'

' — Возвращаюсь.'

Чтоб совершить задуманное, надо запечатать врата.

Иначе ударной волной зацепит и наш мир. Так что я телепортировался обратно.

' — Шестеро со мной. Надо отключить систему, которая расширяет врата.'

Перебить охрану кнопок было легко, отключить их ещё легче. По возвращении мы помогли товарищам отбить новую волну и я приступил к закрытию врат. Когда оставалось совсем немного, я сказал им возвращаться. Оставшись один, я успешно закрыл врата и вернулся к душе этого мира.

Стоило мне явиться, на меня обрушилась волна страданий. Касание души обострило их ещё больше. Если бы не пассивка, я бы просто не выстоял под таким потоком душевной боли. То, как эти монстры вычёрпывали эту некогда цветущую планету до дна, было ужасно. Они брали и брали, пока не осталось ничего. Только медленная и неотвратимая смерть.

Только сейчас я по настоящему осознал, что это ждало бы и Землю, а потом и всё, до чего они могут дотянуться и поработить через её врата. Теперь моя задача состоит в том, чтобы убить миллиарды для спасения неисчислимого количества жизней. Меньшая из зол. Хах. Было бы легко принять их как цифру в статистике, но через душу мира я чувствовал этих существ. Пылающих лишь жадностью и желанием получить больше. Разумных и высокоразвитых технологически, но вместе с тем примитивных до ужаса. Кошмарных чудовищ. Но всё же живых существ. Двадцать четыре миллиарда живых и разумных существ, жизни которых я собираюсь отправить в небытие по щелчку пальцев.

Замерев с ладонью почти касающейся души этого мира, я почувствовал, как меня переполняет скорбь.

Глава 31

Надежда

У меня было такое чувство, словно бы я ставлю на кон свою человечность. Переступаю границу, после которой нет пути назад. Стоит ли того защита человечества? Я вспомнил про кольцо и надел его.

— Мам… мне надо с кем-то поговорить… — сказал я, телепортировавшись к вратам в наш мир, чтобы убедиться, что враги не открывают их снова.

Пока на площадке наступило затишье, так что я сел на камень, глядя вдаль. Алиса воплотилась рядом.

— Где это мы?

— Мир людей-саранчи. Они напали на Землю, так что пришлось напинывать им по щам и закрывать врата.

— Получилось?

— Угу.

— Было много жертв?

— Если бы я не вмешался, то было бы. Погибло много людей, но в пределах ожидаемого.

Я вон и так уже рассуждаю как заправский политик о войне. Сопутствующий ущерб, пределы ожидаемого, вот это всё. Ужас…

— Тогда почему ты такой грустный?

— Вот в этом и дело. Раньше, когда я помогал закрыть врата, там были полуразумные монстры. Они были способны расширять врата и долбиться в печать, но если поддерживать её целостность, всё будет ок. Тут же — другое дело. Это разумная технологически развитая раса, которая придумала способ, как ломать печати и расширять врата куда эффективнее. Так что рано или поздно

они вернутся, — я тяжело вздохнул.

— Грохнуть их всех и дело с концом, — сказал мама, не моргнув и глазом.

— Мам!

— Что? — покосилась на меня Алиса, — Ну ладно. Попробовать договориться.

— Пробовал. Они повёрнуты на экспансии. Да ещё и планеты истощают до предела…

— Тогда грохнуть, — повторила предыдущее предложение она, — Что ты на меня так смотришь?

— Я рассчитывал, что с таким опытом жизненным ты сможешь посоветовать какой-то другой вариант, — вздохнул я.

— Например? Способов уничтожить врата я не знаю. Да даже если бы он был. Это же ещё хуже. Запертые в умирающем мире они будут пожирать друг друга в бесконечной гражданской войне, пока не вымрут максимально мучительным способом. Договориться возможно не всегда. Этот вариант ты сам пробовал и результат видишь. Других нет.

— А я думал у меня цинизм от папы… — слабо улыбнулся я.

— Ты ведь и сам пришёл к такому же выводу, да? — спросила мама, положив мне руку на плечо.

— Угу…

— Извини, что не могу достать из своего мешка с хитростями волшебное решение проблемы, — вздохнула Алиса, — Я, конечно, та ещё хитрая лиса, но не до такой степени. Иногда самое простое решение и есть самое правильное.

— Значит, возвращаемся к геноциду…

— У тебя есть какие-нибудь массовые техники, чтобы побольше за раз цеплять?

— Лучше. Я проверил душу этого мира и связанных с ним. Они на последнем издыхании. Так что одним движением я могу устроить цепную реакцию и закончить всё.

— Ого, ты и такому научился… Надо же. Я надеялась, что участь разрушителя душ тебя минует.

— Не мы такие, жизнь такая, — в который раз повторил я житейскую присказку и телепортировался обратно.

— Ой какой ужас… — прошептала Алиса, — Изверги… Я даже мёртвая чувствую этот ужас… Мальчик мой, как ты ещё держишься-то?

— Я… крепче, чем кажусь, — улыбнулся я и положил ладонь на увядающую душу мира.

Мама подошла и положила свою призрачную ладонь на мою.

— Помочь не смогу, но, может, тебе так легче будет. Будто не один это делаешь.

— Будет. Спасибо, — кивнул я и закрыл глаза.

— Резонанс душ…

Если мне казалось, что я ощутил страдания раньше, это было пустяком по сравнению с тем, что случилось, когда моя душа запела в унисон со страждущей душой мира. Боль, отчаяние, тоска, разочарование. Как и тогда с драконом, я словно бы прожил историю этой планеты. Цветущего рая, в котором жили мирные и добродушные существа. Пока в него не пришли они. Фиолетовые чудовища, умеющие только уничтожать и поглощать. Я чувствовал, как меня сверлят, рвут на части, высасывают каждую каплю жизни, пока не осталась лишь пустая оболочка. Но я не этот мир. Я тот, кто явился принести ему долгожданное облегчение. Бесконечное сочувствие сформировалось в луч света, который ударил из моей груди в то, что осталось от души этого мира. С пронзительным прощальным звоном она раскололась, а я тут же телепортировался домой, чтобы защититься от волны разрушения, которую вызвал. Но вот от волны ужаса и боли, вспыхнувших и тут же угасших, защититься не смог. Я повалился на землю, чувствуя лишь бесконечную горечь от содеянного и всеобъемлющую душевную боль.