Мир Гаора. 5 книга. Ургайя
Шрифт:
Сны неровные, путаные и как не свои. И не помнишь, что видел, а голова тяжёлая, щёки мокрые, и сердце колотится. Хоть он и старался быть как все, но в такие утра Большуха тут же, ни о чём не спрашивая, наливала ему кружку травяного отвара, и он так же без вопросов выпивал её, ел со всеми и шёл в гараж. Там его немного отпускало. Нет, куда ему в рейсы. А завтра… Не додумав, он всё-таки заснул.
А назавтра он только-только вошёл в гараж, как прибежала Белёна.
– Рыжий, легковую велено в десять.
Он кивнул,
– А ещё чего? – спросил он, захлопывая капот легковушки.
– А ты за рулём, – ответила Белёна, – так что переодеваться беги.
Плотнее запахнула платок и убежала. Он удивлённо посмотрел ей вслед. Но тут же сообразил, что шутить с ним никто не собирается. И надо бежать переодеваться в выездное. А он даже не помнит, висит оно в его повалуше или…
Спасибо Огню: всё висело и лежало как когда-то. Белая рубашка, хорошие брюки, ботинки, куртка… Он переоделся в темпе боевой тревоги, наскоро расчесал волосы, бороду и усы и побежал в гараж.
А там новые новости! Милуша с большим пузатым… термосом?! И Малуша в обнимку с большим пакетом.
– Ага, ага, – кивала Малуша, глядя, как он устраивает термос в багажнике. – Ты его подопри чем, чтоб не упал, там шоколад, горячий.
Горячий шоколад? Зачем?
– А пакет чтоб не помялся, там печенье.
Однако… пикник, что ли? Так ведь зима, мороз, правда, отпустил, но всё равно… не лето.
Милуша рассмеялась, поняв его удивление.
– Кататься они поедут. С гор на санках. Понял теперь?
И тут он не так сообразил, как вспомнил. Новогоднее катание с гор, верно. В училище даже увольнительную давали, а для тех, кому нельзя в город или не к кому, ставили и насыпали свою. Малуша горестно вздохнула.
– Ничего, – обняла её, прижав к себе, Милуша, – А мы за выгон сходим, там тоже насыпали.
И убежали обе тут же. Гаор невольно на мгновение, но ощутил желание пойти с ними, кататься с гор, барахтаться в снегу, горланить и задирать… но тут же вернулась усталая равнодушная покорность. Что прикажут, то и сделает.
Он ещё раз проверил, надёжно ли уложены термос и пакет, и сел за руль. Вывел машину из гаража, вышел закрыть ворота, снова за руль и на передний двор к «хозяйскому» крыльцу.
Там его уже ждали. Хозяйка и дети, все пятеро в толстых тёплых комбинезонах с капюшонами. На автомате усвоенного за год в «Орлином Гнезде» Гаор вышел из машины и распахнул перед ними дверцы. Толкаясь и смеясь, дети заполнили заднее сиденье, а хозяйка села на переднее. Гаор захлопнул дверцы, занял своё место и положил руки на руль в ожидании приказа.
– К Байгуру.
– Да, хозяйка, к Байгуру, – ответил Гаор и мягким рывком бросил машину вперёд.
И тут же получил замечание:
– Не лихачь, – строго сказала Гройна.
– Да, хозяйка, – автоматически откликнулся он, – не лихачить.
Ну да, это тебе не психованного
А сзади радостно шумели:
– Ура! К Байгуру!
– Мама, машинки сахарные купим, да?
– Мама, а зверюшек…
– Ух, ты!
– Только кататься, – строго сказала, полуобернувшись к ним, Гройна. – Никаких покупок.
– Ну, мама!
– Только кататься, – повторила Гройна тем тоном, который дети хорошо знали. – А если вам не нравится… – она сделала выразительную паузу.
– То повернём обратно, – закончила старшая девочка.
– Вот именно.
– Мама, ну почему? – не унимался Гирр. – Ведь это катанье! Ну, мама!
– Замолчи, – почти материнским тоном сказала Гахра. – У нас нет гемов.
– На что хорошее так нету, – пробурчал себе под нос Гирр, неприязненно посмотрев на лохматый затылок раба. – Одни неприятности из-за него.
Гаор ни бурчания, ни взгляда не заметил. Дети приказывать ему не могли, а потому он их и не слушал. Небо затянуто белёсой плёнкой, солнце просвечивает, но снег не искрит. Тоже хорошо, а то глаза, конечно, отошли, но вдруг… Дорога ровная, но вот машина… Нет, всё нормально, мотор, шины, да всё в порядке, но… но машина не та, та была… машина, а это… дребезжалка, на той бы он и по целине, по прямой, а на этой только попробуй свернуть и всё, засядешь намертво до весны. А руки, оказывается, всё помнят, как сами по себе работают.
Гройна искоса посмотрела на спокойно сосредоточенное лицо раба. Да, она сама противоречит себе. Да, можно было бы дождаться Ридурга, но… Ридургу надо будет отдохнуть после рейса, погода может испортиться, прогноз очень неясный, и Сивко говорил, что коровы холод чуют, и надо дать девкам и девчонкам тоже сбегать на свою горку за выгоном, при ней они уйти не посмеют, а Нянька чуть ли не в открытую об этом просила, и Рыжий вроде бы отошёл, глаза уже живые, не как раньше, конечно, но всё же… человек, а не мертвец ходячий. И главное – сегодня последний день новогодней декады. Конечно, Байгур вряд ли разберёт горки, ноэто уже не будет праздником. Итак, сколько набирается? Пять аргументов, почти полудюжина. Вполне достаточно. А что на покупки лишней монетки нет, так это даже полезно для воспитания. Нельзя иметь всё, что хочется, надо уметь ограничивать себя.
– Там будет указатель.
– Да, хозяйка.
Но и без указателя не заблудишься. Вон их и догоняют, и обгоняют, и все туда, и уже видны пёстрые флаги, и слышна музыка… а вон и указатели. Магазин прямо, горки и прочие качели-карусели направо, налево что-то ещё и всё Байгур. «Покруче Сторрамовского комплекса будет», – подумал Гаор, заруливая на стоянку. И он ещё остановиться не успел, а Гирр уже нетерпеливо дёргал ручку, звонко визжали девочки, хлопал в ладоши и что-то кричал Гриданг, выговаривала и распоряжалась Гройна…