Мир Гаора

Зубачева Татьяна Николаевна

– Так какой я, говоришь?

– Не ты, - защищался Гаор, - а зверь такой!

– Врёшь, таких зверей не бывает.

Гаор уже приготовился, что везение его кончилось, и его всё-таки несильно, но побьют, но тут смеявшийся со всеми Седой предложил.

– А ты нарисуй. Сможешь?

Предложение оказалось настолько неожиданным, что все замолчали.

– Как это?
– не понял Гаор.
– На чём?

– У крана стена холодная, - объяснил Седой, - подыши и нарисуй.

К стене отправились все вместе. В самом деле, холодная стена запотевала от дыхания,

и проведённые пальцем линии хорошо различались. Гаор надышал пятно побольше и по возможности точно изобразил слона. Рисунок произвёл впечатление на всех, в том числе и на тёзку. Посыпались вопросы уже без подначек, из чистого интереса. Гаор рассказал, что слон из жарких стран, поэтому без меха, что сильный и добрый, людей не обижает, что хоботом может и брёвна таскать, и монетку с земли подобрать. А особенно всем понравился рассказ о том, как Слон расправляется с тиграми. Схватит поперёк туловища, поднимет, бросит о землю и затопчет. Тигра нарисовать Гаор не сумел и объяснил, что это как кошка, только очень большая, и что человека ему разорвать ничего не стоит. Поэтому на них и охотятся со слонами. Но тут спросили, как слоны попадают к людям. Пришлось рассказать вычитанное ещё в училищной библиотеке. Про охоту, цепи и приучение к работе. Сочувствие к слонам усилилось.

– Хорошо рассказываешь, - сказал Седой, когда Гаор, напившись после долгого рассказа, вернулся на нары.
– Всё понятно, чётко, без лишнего, и наглядно.

Гаор посмотрел в его смеющиеся глаза и... промолчал. Хотя так хотелось сказать о газете. Что он не просто демобилизованный старший сержант, ветеран и так далее, а был журналистом, что писал и печатали. Но что-то удержало.

Камера ещё долго обсуждала слонов и тигров. Слон, понятно, свой брат, а тигры... а сам знаешь кто,

– Рыжий, а ты чо, в жаркие страны ездил?
– свесился сверху Чеграш.

– Нет, - поднял голову Гаор.

И стал объяснять, не дожидаясь вопросов. Что такое зоопарк, зачем он устроен и прочее.

– Стоп, братцы, - вдруг вмешался Лысок, - а ведь не врёт парень. Был я там.

– Где, в зоопарке?
– удивился Гаор.

– Его в клетке с обезьянами держали!
– заржал Чалый.

– Эй, Лысок, взаправду так?

– Да пошли вы...!

Ругался Лысок длинно, затейливо и красиво, что вызывало всеобщее одобрение и даже восторг. Убедившись, что его слушают, Лысок стал рассказывать, что случилось ему в одном отстойнике скорешиться с одним мужиком, а тот в этой самой, тюрьме зверячьей, уборщиком работал.

Что зоопарк - тюрьма для зверей, Гаору приходило в голову ещё в училище, когда их возили в зоопарк на уроки общей биологии. Но тогда как пришло в голову, так и выкинул. Тем более что после экскурсии им давали целый час свободно самим походить и посмотреть, повсюду были лотки с мороженым и орешками, а его карманных хватало на два пакетика орехов или один большой стаканчик мороженого, шоколадного с клубникой. И поездки в зоопарк были тем немногим, что он с удовольствием потом вспоминал. И даже сам туда несколько раз ходил. Даже после дембеля. Правда, уже не за мороженым, и не зверей

смотреть, а ради укромных скамеечек за прудом.

От размышлений его оторвала команда строиться к вечерней еде. Лоб совсем не болел, и ошейник не мешал, Гаор его даже замечать перестал. Еда, поверка, одеяло, укладываемся.

– Сегодня не поём?
– тихо спросил он Зиму.

– Посмотрим, - зевнул тот, - у этого не угадаешь. А чо, понравилось?

– Отбой!
– стукнул по решётке надзиратель.
– Старший, за порядком следи!

– А ну, всем дрыхнуть!
– тут же рявкнул Слон.

Когда надзиратель отошёл, кто-то вздохнул.

– Не фартит седни.

– Это он в карты, небось, продулся, - откликнулись с дальнего конца, - вот и лютует.

От надзирательского гнева их спас шум в дальней камере. Надзиратель пошёл туда, а потом, видно, забыл про них. Гаор, во всяком случае, заснул, когда в камере уголовников ещё слышались удары дубинкой и чьи-то крики. Спать под чужую боль он учился ещё в училищном карцере, а на фронте обучение закончилось. Рядом кровью истекают, а ты спишь, потому что другой возможности поспать, может, ещё долго не будет. Себя береги, тогда и Огонь сбережёт.

Утром мимо их камеры опять провезли трупы. Уже два. И Гаору объяснили, что надзиратель получит вздрючку от начальства, а может и штраф, что урон допустил.

– Это нас так берегут?
– усмехнувшись, спросил он Седого.

Тот кивнул с улыбкой.

– Пока работать можем, ценимся.

– Ну да. А... потом?
– рискнул он спросить.

– Не догадался ещё?
– насмешливо посмотрел на него Седой.

Гаор кивнул и всё-таки решил уточнить.

– Печка? Я слышал, санитар одному сказал. Не можешь ходить, в печке лежать будешь.

– Да, печка, - жёстко ответил Седой.
– Крематорий. При всех отстойниках. А пепел продают, на удобрение. Видел пакеты в магазине? Садоводы покупают.

Обычно, когда Седой что-то говорил, сразу собирались слушатели, а сейчас... ни один даже головы в их сторону не повернул, будто не слышали. Не хотят слышать - понял Гаор. Он тряхнул головой и отвернулся. Он видел эти пакеты. Серые, с зелёной полосой по диагонали и рекламной надпечаткой. "Высокоэффективное натуральное удобрение!" Ещё работая в отцовском саду, когда Сержант заставлял его помогать садовнику, и в училище. Видел. И ни разу не задумался о том, что это за чёрно-серый порошок. Об этом никто не говорил. А ему не приходило в голову спросить. А если бы и спросил, что бы ему ответили? Наверное, то же, когда он спросил о другом, о белых гранулах, похожих на рис. "Химическое удобрение. Сыпь понемногу, можно сжечь корни". А то из чего делали? Тоже ... из кого-то...

Гаор слез с нар и пошёл к крану. Снял рубашку и стал обтирать грудь и плечи, набирая воду в пригоршню.

– Не спеши, Рыжий, - хохотнули за спиной, - перед торгом вымоешься.

– Не мешай, он правильно делает.

– Чего? Вода здесь не матёрая.

– Верно, мёртвая вода.

– Вода везде материна.

– А не живая.

– Так и ему не сглаз смыть.