Мир, где меня ждут
Шрифт:
Я выложил её на той стороне сразу у входа, положив на пол какой-то палатки, за стенками которой шумели люди. Настолько отличается от совершенно мёртвого во всех отношениях города. Хорошо, что всё идёт к концу, иначе никто вообще бы не дожил до конца.
Я наклонился и поцеловал её на прощание в щёку.
– Мне жаль… - в никуда сказал я напоследок и с помощью Кстарн попытался шагнуть обратно в зеркало, но меня остановила Эви, схватив за плечо.
– Ты куда собрался?
– Мне надо кое-что закончить, - ответил я обернувшись. – Без тебя.
И
– Нет! – воскликнула она. – Патрик, нет!
– Эви, я иду…
– Я с тобой!
– Нет.
– Ты не можешь! – обошла она меня и упёрлась руками в грудь, словно так надеясь меня остановить. – Констанция умерла, и ты тоже хочешь умереть?!
– А что ты предлагаешь?
– Ты не можешь! – она топнула ногой словно избалованная девчонка. – Хватит убегать! Ты постоянно убегаешь! Чего ты боишься?! Ты же даже не просишь у нас помощи! Да даже просить же не надо, мы сами поможем!
– В любом случае, это ничего не меняет.
– Достаточно уже! – она едва не кричала. – Чего ты добиваешься?! Почему ты всё время такой?! Тебе недостаточно её смерти?! Если бы ты в тихомолку не пытался бы всё решить, она бы не погибла!
– То есть это я виноват? – спокойно спросил я.
– ДА! – выкрикнула Эви. Слёзы вновь бежали по её лицу. Но, видимо опомнившись, она быстро заговорила. – Нет. Нет, ты не виноват, но если бы ты сразу принял помощь! Ты убегаешь, словно какое-то старое животное, которое ищет место, чтобы…
И присмотревшись, Эви окончательно всё поняла. Ну, недостатком мозгов она никогда не страдала.
– Нет… нет-нет-нет! Этого просто не может быть!
– Чего не может быть? – попытался я сыграть в несознанку.
– Ты идёшь туда умереть!
– Не говори глупостей, Эви…
– Я двадцать лет Эви! Я вижу это в твоих глазах! Так идут только на убой! Я видела этот взгляд, полный решимости и обречённости, у солдат! Я могу его увидеть! Словно ты уже… – И ещё одно озарение. Ей сегодня везёт, прямо джекпот выпал. Эви отскочила от меня, тыкая в мою сторону пальцем. – Не может быть!!! Этого просто не может быть!!!
– Эви, - попытался я успокоить её.
– Ты смотрел в этот шар, да?! Ты смотрел в него!!! Ты видел своё будущее!!! Этот долбаный шар истины! Ты знаешь, что умрёшь, потому и не хочешь, чтоб с тобой кто-либо шёл!!!
– Я не смотрел в…
– НЕ ЛГИ МНЕ!!! – взвизгнула она. – ХВАТИТ ЛГАТЬ!!! ХВАТИТ УЖЕ С МЕНЯ ЭТОГО!!!
Она выглядела озверевшей. С выпученными глазами, оскаленными зубами, дрожащим телом. Милашка Кстарн так вообще спряталась в спасительное зазеркалье от неё.
Мы стояли друг напротив друга, словно собрались драться. Но победитель уже определён, как это не печально.
– И что ты предлагаешь, Эви? – тихо спросил я, после минутной тишины. – Тебе нельзя, так как власть держится на тебе и Элизи. Клирия умерла. Констанции больше нет. Тогда кто спасёт мою дочь? Учитывая тот факт, что туда отправиться могу только я?
– Ты не можешь… - задрожала она, не желая признавать простой
– Значит предлагаешь умереть Фемии?
– Нет! – эта мысль словно показалась вообще ей богохульной.
– Тогда выбор, Эвелина, – я сделал полный грудью вдох, беря себя в руки. Здесь достаточно одной сходящей с дистанции девушки. Двух мир не потянет. – Выбор, Эви. Всегда приходится делать выбор. Жертвовать одним или другим.
– Я тебя ненавижу… - заплакала она, хотя по сути Эви просто не могла признаться в том, что не хочет отпускать ни меня, ни Фемию. Пытаясь отпустить любого из нас, Эви чувствует себя предательницей, отчего и разрывается. Но я знаю, что ей тяжело выбирать. Знаю, что она не скажет: «Патрик, умри, но спаси её» или «Патрик, останься, пусть Фемию умрёт». И я не буду заставлять делать Эви такой выбор. Тот, за который она себя возненавидит.
– А вот я тебя люблю, иди сюда, - сказал я тихо, сам подошёл и обнял её, прижав к себе. Эви задрожала, заревела, обняла меня, прижавшись, словно ища тепла в моём теле. – Я потерял многих на своём пути. И сейчас, под конец, когда я вижу, как люди, дорогие мне, уходят один за другим, и знаю, что оттуда уже никто не выберется, ты мне предлагаешь привести ещё и тебя на верную гибель.
– Но ты тоже умрёшь, - простонала Эви мне в грудь.
– Ну что ж теперь сделать? Но будешь ты и Фемия с мужем же… Она будет жить дальше, и кто-то должен следить за всем этим делом.
– Ты должен остаться…
– Я пойду, что бы ты ни решила, Эви. Что бы ты ни сказала, я всё равно направлюсь туда. Даже просто потому, что она моя дочь. А ты банально не сможешь туда попасть, даже если захочешь.
– Просто… просто вы умираете… все… - всхлипнула Эви. – Я не могу выбрать тебя, но не могу оставить её. Я люблю её как дочь, но ты… тоже…
– Успокойся, Эви. Посмотри на меня, - поднял пальцем я её лицо за подбородок. Она подняла ко мне свои заплаканные глаза, и опухшее, словно у утопленника, лицо. – Я люблю тебя, малышка. И что бы ты мне сейчас ни сказала, какую бы гадость ни выдала, я буду знать, что ты тоже меня любишь и прощу всё, что угодно.
– Иногда я тебя просто ненавижу… - шмыгнула она. – Но… я знаю, что правильно… мне больно и я знаю, насколько больно тебе терять других и бороться сейчас со мной…
Эви ещё раз посмотрела мне в глаза, сделала глубокий вдох, через силу улыбнулась своей самой мягкой и доброй улыбкой, на какую только была способна, встала на цыпочки и чмокнула в губы. Солёная и мокрая, но живее всех живых.
Она нашла в себе силы не делать мне больно и дать уйти так же спокойно, как дал я эту возможность Констанции.
– Иди, Патрик. Спаси свою дочь, ту, кто мне дорог так же, как и ты с Констанцией. Я отпускаю тебя, чтоб твоя душа была спокойна.
– Спасибо, - тихо ответил я. – Теперь мне действительно спокойно на душе. Спасибо, Эвелина.
Я отвернулся, не желая растягивать прощание дольше чем необходимо, и шагнул в зазеркалье. Пора было закончить начатое.
Патрик идёт карать.