Мир, где меня ждут
Шрифт:
— А зачем это нужно? — удивился Трей. — В Телларионе почти шестьдесят процентов населения — маги. Да и сам город уже настолько пропитался волшебством, что и сам может за себя постоять.
Небольшая группа беспрепятственно прошла через раскрытые ворота и влилась в разношёрстную толпу горожан и приезжих.
Марина едва успевала поворачивать голову. И кого здесь только не было! Почтенные седовласые старики в длинных синих одеяниях, расшитых серебром, опираясь на узорные посохи, степенно шли куда-то по своим магическим делам, попутно строго отчитывая сопровождающих их мальчишек-подростков («Ученики, наверное!» — догадалась девушка); мелькали стайки изящных невысоких девушек в лёгких
— Ну, чего пялишься? — грубо осведомился потерпевший, угрожающе надвигаясь на девушку. — Гномов никогда не видала? Смотреть надо, куда прёшь, дылда высоченная!
Не успела Марина придумать, что ответить на это заявление, как откуда-то из густой толпы как раз вовремя вынырнул Трей и цепко ухватил спутницу за рукав, чтобы она вновь ненароком не потерялась.
— Опять грубишь, Торн? — осведомился парень, обращаясь непосредственно к карлику. — Да для вас, гномов, любой, кто выше одного ярда [2] , уже неисправимый урод. А Марина — весьма привлекательная девушка, и нечего её оскорблять всякими словами. Ну-ка, извиняйся, пока я на тебя не рассердился.
2
Ярд — мера длины, приблизительно равная 0.9 метра.
— Извините, что я вас сшибла, — поспешно извинилась Марина.
— Да я не тебе, Марина, — засмеялся Трей, — а вот этому вот невоздержанному на свой острый язычок субъекту. Ну, кому сказал!
— Извините, — неохотно выжал из себя гном, но даже галантно поклонился при этом.
— Вот так-то лучше, — удовлетворённо кивнул Трей. — Ну, ладно, будь здоров. И Даргу привет! — проорал он вдогонку гному, который торопливо убирался восвояси, подальше от наглого колдуна и его невесть откуда взявшейся подружки.
— Ты что же, с ним знаком? — поразилась Марина. — Не перестаю узнавать о вас что-то новое и интересное!
— Знаком, знаком. И с ним, и со многими из его гномьей братии. А насчёт нового и интересного… Ты ещё многое увидишь, так что не удивляйся. Кстати, у Дема с этими ошибками природы отличные отношения.
— Да ты что! — поразилась девушка, безуспешно пытаясь представить Демиана в толпе улыбающихся гномов, которые на золотых блюдах преподносят ему всевозможные драгоценности.
— Да была одна история… Дем сына ихнего главного спас. А гномы — на редкость дружный и семейственный народец, друг за дружку горой, не то, что люди… — От внимания Марины не укрылось то, как скривился при этих словах парень, будто съел нечто ужасно кислое; но развивать неприятную для себя тему не стал. — Вот Дем и ходит теперь у них в героях. И ещё, Марина, не теряйся так, а то заблудишься, не ровен час. Мы всегда успеем по Городу находиться — насмотришься, надоест ещё.
— Не верю! Здесь так классно!
— Чего? —
— Ну, как тебе объяснить… Красиво, замечательно.
— А-а… — протянул молодой человек и взял Марину под руку, чтобы бегущий поток не унёс её в сторону. — А вот и наши.
Впереди, действительно, мелькали коричневая куртка мастера Когана и чёрный плащ Демиана. Марининых спутников часто узнавали, со всех сторон неслись слова приветствия.
Внимание Марины привлекли интересные существа, напоминающие шкодливых подростков, ловко лавирующие в плотной толпе. Все они, как один, юные, гибкие и невысокие, со светлыми лёгкими волосами, чуть заострёнными чертами лица и вытянутыми, треугольной формы ушками. Ойкнув, девушка дёрнула Трея за рукав.
— Что? — обернулся парень.
— Трей, это что, — эльфы?
— Ну, ты скажешь, Марина! «Эльфы», как же! — рассмеялся Трей. — Это никакие не эльфы, а л`урни.
— А кто это?
— Пройдохи те ещё. Мой тебе совет, будь повнимательнее — свистнут что-нибудь, и не заметишь.
— Да у меня и красть-то нечего, — пожала плечами девушка.
— Ничего, они найдут, — уверенно пообещал Трей и улыбнулся. — Ага, попалась, маленькая пакость!
— Что там? — полюбопытствовала Марина и поднялась на цыпочки, пытаясь увидеть то, что заметил её высокий спутник.
— Пойдём! — парень уверенно продирался вперёд, расталкивая толпу, будто ледокол, а Марина поспешила за ним следом, пользуясь образовавшимся свободным пространством.
— К`ими, по-моему, я тебя предупреждал, — ровным менторским тоном вещал Демиан юркому светленькому подростку, одному из тех, кого Трей только что назвал лурни. Паренёк пыхтел и извивался, пытаясь высвободить руку, за которую его держал молодой волшебник, но не тут-то было — с таким же успехом он мог избавиться от кандалов.
— Вот ведь малолетний поганец! — восхитился Трей, подходя вместе с Мариной вплотную к арене действий. — Никак не уймётся.
— Я не малолетний! — огрызнулся пацанёнок. — Мне почти двенадцать.
— Да, солидный возраст, — не прекращал ехидствовать молодой человек.
— Ну что ты его обижаешь! — не выдержала добросердечная Марина. — Что он такого натворил?
— Вообще-то ничего, — усмехнулся мастер Коган, — но явно решил что-то спереть. Не понимаю, Дем, как ты это замечаешь?! Эти шустрые бестии уже столько ценных амулетов и оружия у меня увели — вспоминать страшно!
— Не знаю, — пожал плечами парень. — Само как-то получается.
— И что вы с ним сделаете? — испугалась за мальчишку Марина. — Он же ничего не украл.
— А что с ним сделаешь? — вздохнул Демиан. — Не убьём же мы его. Воровать он всё равно не перестанет — лурни просто так устроены, ничего с собой поделать не могут, да и не хотят ничего делать.
— Демиан, я больше не буду… — дрожащим детским голоском пролепетал Кими, поднимая на молодого человека огромные, полные слёз небесно-голубые глазища.
— Кими, хотя бы не ври, — поморщился Демиан, на которого этот отлично разыгранный спектакль не оказал ровным счётом никакого воздействия. — Утри свои фальшивые слёзы и убирайся с глаз моих долой, пока я не передумал. А если ещё хоть раз залезешь мне или кому-нибудь из моих знакомых в карман, поймаю и сделаю твои уши длиннее на несколько дюймов — Слово мага.
Кими, оказавшись на свободе, вместо того, чтобы убежать без оглядки, пока Демиан действительно не передумал и не претворил в жизнь свою угрозу, сунул Марине в руку какую-то небольшую металлическую вещицу, отвесил ей дурашливый поклон, сверкая совершенно сухими наглыми глазёнками («Вот притворщик!»). Затем по-птичьи склонил набок вихрастую голову, лукаво прищурился на Трея и невозмутимо выдал: