Мир «Искателя», 2004 № 04
Шрифт:
Вопрос показался Полине неуместным, но ведь и присутствие в ее комнате разглагольствующего о насильственных смертях привидения тоже было явлением не вполне совместимым с хорошими манерами и здравым смыслом.
— Высшее, — сказала она. — Английская филология. Московский университет.
— О! — протянул призрак. — Понятно, почему вы так хорошо говорите по-английски. Но в математике вы, как и я, полный нуль. Простите. Это констатация. Поэтому я не смогу вам объяснить, какие законы природы действуют при моем перемещении…
Конечно. Макс так обычно с ней
— Миссис Полина, — сказал призрак, — давайте перейдем к делу. Видите ли, по профессии я сыщик.
— Вы расследовали преступления? — заинтересованно спросила Полина.
— Расследовал? Я сейчас этим занимаюсь!
— Вы хотите сказать…
— Да! Да! — призрак начал проявлять нетерпение. — Сейчас! И здесь я по долгу службы. Вы дадите мне, наконец, досказать до конца?
Полина молча кивнула и плотнее закуталась в одеяло.
— Итак, я расследую преступление. Убийство.
Господи, как все странно… Зеленоватая полупрозрачная фигура сидела в ногах кровати, сквозь нее смутно проступали контуры двери, а разговор шел такой, будто Полину вызвал к себе участковый уполномоченный майор Борисов Егор Константинович, усадил на жесткий стул в маленьком своем закутке и сказал мрачно, как он говорил всегда, будто эстрадный комик, сосредоточенно произносивший со сцены очень смешную репризу: «Буду с вами откровенен. Вчера во дворе убили человека».
Откровенность была лишней — все знали, что вечером была драка и кто-то пырнул ножом Викентия из третьего подъезда. Полина возвращалась домой от подруги, мимо пробежали двое, фонари светили ярко, но ей и в голову не пришло, что на парней следует обратить внимание. Она заметила только, что один был высоким и сутулился, а второй семенил как-то боком, будто ему что-то мешало или он нес что-то под одеждой, а какой была одежда, Полина не разглядела, о чем уже дважды сообщала: милицейскому оперу, а утром — в отделении, когда подписывала протокол. Ну что еще Борисову нужно?
Тогда, к счастью, тремя неприятными допросами все ограничилось. Убийц то ли поймали, то ли нет, Полина не знала, вспоминать, как с ней говорили в милиции — вежливо, но так, что хотелось бежать на край света, — не любила, но картинка всплыла в памяти сама собой, и Полина не сдержалась:
— Разве его еще не поймали?
— Кого? — переспросил призрак и переместился на полметра ближе к Полине, не сделав для этого никаких видимых усилий: будто куклу пересадили с места на место. — Что вам известно?
— Нет, я… — Полина поняла, что сморозила глупость и дала себе мысленно слово впредь молчать, тем более что во рту пересохло, язык казался шершавым и огромным, и в голове гудело так, будто рядом работала газонокосилка, мешавшая думать, смотреть, жить.
Полина натянула одеяло на голову, стало темно, уютно, сквозь материю доносилось бормотание, кто-то молился или читал нудный роман на сон грядущий. Нужно заснуть, думала Полина, утром окажется, что это был сон, и я его даже помнить не
Бормотание прекратилось, наступившая тишина ударила по нервам, он ушел, конечно, ушел, и слава Богу, нужно спать, спать, не нужно смотреть, не нужно…
Полина рывком откинула одеяло и воскликнула:
— Господи, вы еще тут!
Призрак по имени Крис Кадарос стоял рядом с кроватью, покачиваясь, будто Ванька-встанька.
— До рассвета два с половиной часа, — извиняющимся голосом сообщил призрак. — Я все-таки надеюсь на вашу помощь.
Разбудить Глэдис? Джесс не услышит, даже если громко закричать — окно закрыто, сторожка далеко…
— Послушайте, — сказал призрак. — Я понимаю, что вы не верите ни в Бога, ни в черта, ни в потусторонний мир, ни в мир астральный… В Бога, должен сказать, я и сам не верю, в черта — тем более. Астральный мир если и существует, то мне его видеть не довелось, а что касается потустороннего, то уверяю вас…
Он все равно не сгинет, подумала Полина. Пока не пропоют петухи (какие петухи, я не слышала ни одного за все эти дни, может, в деревне и есть какая-то птица, но сюда петушиные вопли не доносятся, и слава Богу, спать не мешают), никуда этот… это… Пусть говорит, хуже было бы, если бы он стоял, и молчал, и таращился своими глубокими глазами, или руками размахивал, или завывал, строил дикие рожи и оставлял на полу и стенах кровавые следы…
— Ну, знаете, — с видимым отвращением произнес Крис Кадарос, — это все, конечно, случается, но ведь и в человеческом обществе достаточно особей, которые ведут себя неприлично и способны плюнуть в тарелку соседа.
— Значит, — сказала Полина, — вы все-таки читаете мысли.
— Ваши мысли, — пожал плечами призрак, — написаны у вас на лице. При жизни я много времени уделял физиогномике, и должен сказать, наука эта мне здесь очень пригодилась, тем более при моей профессии. — Итак, — продолжал Крис Кадарос, — двое суток назад была обнаружена без признаков жизни душа… м-м… имя вам знать не нужно. Перемещение произошло в направлении материального мира. Но поскольку имело место насильственное деяние — душа была умерщвлена с особой жестокостью! — то процесс был неадекватен, и материальное тело оказалось, во-первых, не в том времени, где должно бы, а во-вторых, с идентификацией — то есть, на самом деле, с физическим состоянием — тоже произошло несообразное, и я решительно не знаю, какую фамилию этот человек сейчас носит, какая у него биография и что он, собственно, сам о себе знает. Или воображает, что знает.
Призрак сделал шаг по направлению к изголовью кровати.
— Вот почему мне нужна ваша помощь, молодая леди! — завершил свою речь Крис Кадарос и замер, скрестив на груди руки.
Полина молча глядела, как белесая субстанция, называвшая себя человеческим именем и вполне внятно излагавшая свои желания, приблизилась на расстояние вытянутой руки. «Не надо, — молила она мысленно, — не подходи ближе, иначе я закричу, проснется Глэдис, и тебе придется уйти, и я не смогу сделать то, что ты хочешь, потому что еще не понимаю…»