Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках
Шрифт:
Дмитрий Иванович ответил Сарыхоже: «К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист!» Такого на Руси не бывало с того самого 1237 года, когда зимним путем вторглись на Русскую землю полчища Батыя.
Сколько сабель привел с собой Сарыхожа, о том никто не знает. Летописцы не оставили нам по этому поводу никаких сведений. Сотню, тысячу, тумен ли? Не в количестве сабель дело. Сарыхожа пришел полномочным послом повелителя всех русских князей, а ему говорят: «Послу путь чист!» Путь чист во все стороны: и обратно в Орду с обидой, и в Москву к князю Дмитрию в гости. Мы имеем все основания считать, что заявление
Мы не знаем, понял Сарыхожа, на что дерзает московский князь, или, упоенный недавним блеском Батыева царства, расценил дерзость Дмитрия только как обычную межкняжью неурядицу? Глуп ли, умен ли был сам Сарыхожа, но при ордынском вельможе могли найтись умные советчики, да и Михаил был рядом. Он не преминул бы указать ордынскому послу на дерзость.
Сарыхожа не поскакал с жалобой в Орду, смирился с ответом Дмитрия, поехал к нему гостем. Был принят с почетом, одарен богато. Орда почувствовала силу Москвы и на этот раз отступила…
Не так принял дерзкий ответ ордынскому послу Михаил тверской. Он был зорок, он угадал, что стоит за ответом Дмитрия, и заметался между Тверью и Ольгердом.
Можно было бы ожидать карательного набега, но времена переменились. Мамай видел за Дмитрием силу, видел, что обычным набегом достичь от него покорности невозможно. К большому походу, к нашествию всеми своими силами на Русь он не был готов. Мамай прибег к испытанному средству. Он натравил рязанского князя на Москву, зная, что и Олег рязанский, и его бояре никак не могут примириться с потерей Коломны.
Канун решающих столкновений
В декабре 1371 года Олег собрал рязанское войско и двинулся на Коломну. Летописец отмечает, что рязанцы так зазнались, что предлагали воинам взять вместо оружия ремни и веревки, чтобы вязать «робких» москвичей. Летописец явно иронизирует над рязанцами.
Дмитрий Иванович сам даже не пошел навстречу рязанцам. Он выслал наперехват московское войско под началом воеводы Дмитрия Ивановича Волынского по прозвищу Боброк. Так впервые на страницах летописи под 1371 годом появилось имя русского воеводы, одного из вершителей Куликовской битвы.
Рязанцы неподалеку от стольного города Переяславля-Рязанского (ныне Рязань) потерпели сокрушительное поражение. Оно было столь убедительным, что летописцы не сочли нужным отметить какие-либо подробности сражения. Не упомянули ни о подвигах витязей, ни о действиях воевод или дружинников. Это тоже важно взять в соображение. Из действий войска не выделяются действия одиночек. И умолчание о чем-то может подсказать, каким же было московское войско, кто его готовил, какие тактические принципы были заложены в его действия. Кто таков, откуда взялся воевода Боброк-Волынский?
Дмитрию Ивановичу было всего двадцать лет. Подготовить такое войско,
Несомненно, что в отрочестве и в юности Дмитрий был окружен мудрыми советниками, которых Симеон наказывал «слушать». Одним из блестящих достоинств Дмитрия Ивановича было умение слушать советников, выбирать нужное и полезное, не считаясь с амбициозными соображениями.
Итак, советники… Княжья дума. Ряд лиц, по выбору князя, которым он доверяет, чьи советы ценит. Мы имеем довольно точно очерченный круг этих лиц при Дмитрии. Самые значительные из них — те, кто засвидетельствовал его духовное завещание. Оно составлялось дважды. В первом варианте имя Волынского — Боброка стоит на втором месте после Василия Вельяминова, боярина из старого боярского рода, пришедшего еще на службу к князю Даниилу Александровичу. Во второй духовной на первом месте записан свидетелем Дмитрий Волынский. Первый из первых!
Если мы рассмотрим список советников Дмитрия Ивановича, то мы обнаружим почти за каждым из них и ту область политической и хозяйственной жизни, которая была ему подведомственна. Вельяминовы были тысяцкими. Старший Василий — тысяцким в Москве, Тимофей — в Коломне, Николай — во Владимире. Старый боярин Андрей Иванович Кобыла несколько раз упоминался в источниках в связи с посольскими делами в Орде. Иные значатся воеводами в городах, иные наместниками.
За Дмитрием Волынским неизменно остаются дела ратные, а на Куликовом поле ему было доверено руководство всем сражением. Он нигде не обозначен иначе как воевода, мы не найдем при нем синонима нынешнему содержанию слова «главнокомандующий», но природа средневекового боя такова, что тот, кому отдан под начало резерв, тот и руководит боем. Резерв, засадный полк, был поставлен под началом Дмитрия Волынского. Это ли не знак того, что всеми ратными делами в Москве занимался Дмитрий Волынский? Этим и предопределено ему первое место в свидетелях духовной грамоты. Стало быть, мы имеем право предположить, что именно он играл ведущую роль в переустройстве московского войска, в подготовке его к решающей схватке с Ордой.
Вполне естественно, что у нас возникает желание побольше узнать о Дмитрии Волынском, кто он, откуда родом, как оказался в Москве? Детали его биографии многое могли бы объяснить, но никто нам не оставил ни малейшего намека на его жизнеописание.
Боярские родословные не очень-то надежный источник, и, если они не подтверждаются какими-либо другими документами, им опасно верить. Многие княжьи дружинники, дослуживаясь до боярского звания, стеснялись своего «простого» происхождения. Считалось более достойным вывести своего предка из чужестранцев. Так, Андрей Иванович Кобыла, документированный родоначальник царской династии Романовых, выводил себя из прусской знати. «Кобыла» из Пруссии! Знаменитый род Вельяминовых не стеснялся заявлять, что их предок Гаврила вышел из Пруссии к Александру Невскому.