Мир-ловушка
Шрифт:
– Да… – Титус спохватился, что все еще сидит на полу, и, смутившись, поднялся на ноги. – Я хочу поговорить с вами о Роми, госпожа, это крайне серьезный разговор. Она задумала совершить убийство.
– Вот как?
– У студентов свои традиции, с которыми она не желает считаться. Она показывала мне следы побоев – это ужасно, что ее бьют и обижают, но еще ужасней то, что она хочет сделать! Она спрашивала, не смогу ли я достать для нее оружие. Госпожа, есть один способ уладить все это к общему удовольствию. Я имею в виду магическую переделку сознания. Это сложная и дорогая процедура,
Эрмоара долго смотрела на него, не отвечая и не меняясь в лице. Потом насмешливо заломила бровь:
– Афарий, ты меня удивляешь. Ты так проникновенно рассуждал о ценности человеческой жизни, а теперь даже Козью Харю переплюнул. Ты хочешь покалечить бестелесное существо – это гораздо хуже, чем убить тело.
Титус вдруг почувствовал себя очень неуютно.
– Не покалечить, а исправить! – возразил он запальчиво.
– А ты знаешь, что с ней при этом произойдет? С ней – с бестелесным существом? И знаешь ли ты, как это делается?
– Это знают только маги, госпожа, они держат это в глубочайшей тайне.
– Еще бы! – Она ухмыльнулась. – Лучше выкинь это из головы. Я не хочу получить вместо Роми безмозглую марионетку. Учти, афарий: если ты что-нибудь такое затеешь, я твое сознание перекрою. Обычно я так не поступаю, у меня тоже есть свои… гм, представления о гуманности, но для тебя сделаю исключение.
По спине у Титуса поползли мурашки. Разве можно перекраивать его сознание?.. Потом он спохватился: Эрмоара откровенно блефует, ничего такого она не сделает, она ведь не маг… Зато она может нанять магов!
– Я всего лишь предложил, госпожа. Извините, что рассердил вас… Однако насчет Роми надо что-то решить. Императорский университет – неподходящее для нее место, она не смогла стать своей в этой среде. Извините, что я беру на себя смелость давать вам советы… Может быть, вы заберете ее оттуда?
Он умолк, ожидая новой порции похабной ругани.
– Ты убедил меня, афарий, – неожиданно сдалась Эрмоара. – Я заберу ее.
– Когда? – растерянно моргнул Титус. И тут же поправился: – Когда вы сможете забрать Роми, госпожа?
– Чем скорее, тем лучше, как по-твоему?
Обрадованный и одновременно немного настороженный тем, как быстро она все схватывает, афарий предложил:
– Может быть, завтра? От греха подальше, пока она не успела ничего натворить…
– Пожалуй, я с тобой согласна. Завтра. – Эрмоара соскочила с кресла; ее движения были стремительны и грациозны, как у юной гимнастки. – Каким образом ты предполагаешь это устроить?
– Студентов выпускают из университета только по выходным, придется вывести ее тайком. Я куплю платье и накидку, чтоб она переоделась – тогда надзиратели на выходе примут ее за вольную слушательницу. Мы вместе придем сюда…
– Годится. На уговоры время не трать. Воткни булавку, потом вели ей переодеться. У нее высокая сопротивляемость, но заклятье булавки сильное, должно подействовать.
– Булавка работает… – кивнул Титус – и смущенно осекся.
– Ну да, ты ведь
– Я не… – пробормотал побагровевший Титус.
– А накидку с вуалью. Ближайшие к университету ворота – Юго-Восточные?
– Вы заблуждаетесь…
– Все-таки Юго-Восточные, но их закрывают сразу после захода солнца. Учти, с булавкой Роми не сможет двигаться быстро. Идите лучше к Северо-Восточным, те открыты всю ночь.
– Я ничего такого не делал, как вы подумали…
– Я буду ждать. Деньги нужны?
Титус помотал головой. До него наконец-то дошло: Эрмоара отлично знает, что ничего непотребного он с Атхием не совершал! Издевается. Правду говорила мать: богачи всегда издеваются над обездоленными…
– Тогда убирайся. Если сделаешь эту работу, я тебя не убью.
– Вы и так не имеете никакого права меня убить, – негодующе насупившись, возразил Титус.
– Ты виновен в смерти людей, к которым я неплохо относилась. Не забывай об этом, афарий.
Встретив ее холодный взгляд, он сразу потерял охоту препираться. Отвесил привычный поклон и вышел, пятясь, из комнаты. На душе было гадко.
Ближайший информарий находился на полпути между кварталом Сонных Танцоров и рынком у подножия Верхнего Города. Круглый дощатый павильон с шатровым куполом, по карнизу налеплены разноцветные магические лампы. Хозяйку этого заведения, старую ведьму, Титус недолюбливал, но сейчас у него не было сил тащиться к другому информарию.
Он вошел в зал, разгороженный ветхими атласными ширмами на множество отдельных кабинок, нашел свободную. Тут стоял стол и несколько плетеных кресел безобразного вида.
Усевшись, Титус понял, что до предела устал. Ныли натруженные ноги. В черной зеркальной столешнице отражались поперечные балки, на одной что-то шевелилось… Зильд. Всего лишь зильд.
Сгорбившись, он оперся локтями о столешницу, но тут же спохватился и откинулся на спинку кресла: если ведьма увидит, скандала не оберешься. Этот стол на самом деле – сложное магическое устройство, а на устройство, по ее мнению, ставить локти нельзя, пускай даже ничего ему от этого не сделается. Титус начал рассматривать аляповатые узоры на ширме, стараясь унять внутреннюю дрожь. В глубине души он надеялся, что Эрмоара солгала.
Появилась хозяйка – старуха с рыжими от хны космами и бородавкой на носу. На шее у нее звякало ожерелье из золотых монет. Монеты незнакомые, не панадарские. Наверное, из Одичалых Миров.
– Что желаете, молодой человек? Что-нибудь серьезное или этакое игривое, пикантное? – Она хрипло хихикнула.
Титус объяснил, что его интересует.
– В зримом виде, в изреченном или в начертанном?
– В начертанном. – Увидеть это он не хотел.
Старуха простерла над столом морщинистую руку с наманикюренными ногтями и начала бормотать заклинание. Несмотря на свой вздорный характер, магом она была хорошим. Столешница посветлела, проступили письмена. Выдержки из официальных протоколов. Да, да, да… Титусу хотелось зажмуриться, но он через силу заставлял себя читать.