Мир Маньяка
Шрифт:
– Как говорится: если я и параноик – это не значит, что за нами не следят.
– Причём здесь паранойя… Думаю, что слишком мало времени прошло, да и причин на то мало, пап, – слегка раздражённо ответил сын.
– Это ты так думаешь, а что там на самом деле… – раздумывая, ответил отец и поставил точку в разговоре. – Хватит об этом. Хочу творить! Режиссёр разжёг во мне творческий огонь!
ГЛАВА 7
Подземные развлечения
Александр Михайлович – а именно так, по паспорту, звали хозяина необычного дома – как и Ву, любил подземные этажи, в которые вели скрытые двери…
Просторные
Но ещё более странно здесь смотрелась великолепная акустическая система от фирмы «Old Sound» с тяжеленными ламповыми усилителями и большими рупорными колонками, а на большом мраморном столе стояла «виниловая вертушка» [13] , причём – дымчато-прозрачная.
13
Проигрыватель грампластинок.
Несуразность такой системы в этом помещении, почему-то похожем на морг, была очевидна. Но только не для жильцов этого дома. Они конечно сетовали, что в помещении с большим количеством стекла и мраморной плитки полноценного звука не получить, но…
Но творить без музыки – просто абсурд!
И конечно же – не с CD, и упаси Бог – не с Интернета!
Лампы и винил отличались от цифрового звука так же, как камин с потрескивающими дровами и живым огнём – от масляного электрического радиатора: оба дают тепло, но разница в восприятии – огромна. С массой, казалось бы, недостатков: ограниченный ресурс ламп и виниловых пластинок; недолгое звучание – всего двадцать-тридцать минут одна сторона диска, а затем надо ручками осторожненько переворачивать пластинку. И осторожненько – это не касаясь ни одной, ни другой стороны, а только за рёбрышки, за рёбрышки…
В общем, по большинству показателей эксплуатации цифровые носители далеко обогнали аналоговых собратьев. Правда, кроме одного – Его Величества Звука.
Послушав винил с лампой, понимаешь, что Звук живёт только здесь, а всё остальное – лишь уродливые репликанты. Конечно, за исключением живого звука оркестра или голоса, естественно.
– Дорогой, скажи, чтобы мне принесли лотос, мне кажется, что сегодня у меня получится, – Александр Михайлович любил, когда сын помогает ему в мелочах.
– Хорошо. Тебе помощь нужна?
– Нет. Музыку только включи.
– Какую сегодня?
– Вагнера, и погромче!
Нушрок с любовью поставил на вертушку виниловую пластинку, опустил на неё головку с алмазной иглой и только после этого вышел через толстенную дверь в длинный и широкий коридор.
А по комнате разлилась музыка, сильными волнами накатывая на Александра Михайловича. Валькирии закружили в воздухе в своём первозданном виде: прекрасные ангелы смерти, получающие удовольствие от вида кровавых ран.
Через два
В комнате находилось несколько кроватей, шкафов, столов и стульев. А ещё – были люди.
– Этого, – сказал Нушрок и указал на загорелое тело.
Охранник подошёл к заключённому:
– Пожалуйста, следуйте за этим господином.
– Никуда не пойду, пока мне не объяснят, где я нахожусь и почему! – запротестовал человек.
Загорелый был мужчиной лет тридцати с небольшим, с густой чёрной шевелюрой и красивым телом – но без сильно выпирающей мускулатуры – гибким и ровным, как полотно.
– Лучше бы вам не капризничать… – протянул охранник.
Такая вежливость была несколько необычна для тюремщика, его грозный вид никак не соответствовал с манерой общения.
– Я и не капризничаю. Просто никуда не пой… – договорить он не успел – Нушрок взмахнул рукой, и маленькая тоненькая иголка шприца вошла в шею и оборвала монолог.
Человек обмяк, но не упал, охранник подхватил его и поставил в странное приспособление – тележку для передвижения тела в стоячем положении – да так, что тело соприкасалось с ней лишь в нескольких точках – ступни и шея.
– В мастерскую!
– Слушаюсь! – по-военному ответил охранник.
Выйдя из комнаты, он закрыл за собой дверь и покатил каталку по коридору.
Похоже, заключённый был в сознании, но голова его безвольно болталась, а в глазах не было никакой мысли.
В комнате-операционной молодого мужчину уложили на стол, уложили с жёсткой фиксацией, предварительно полностью раздев.
– Не могу решить две вещи: с чего лучше начинать – с груди или спины? – спросил тот, которого раньше был очень похож на Йагупопа, а сейчас очень смахивал на Доктора Зло [14] .
Только не на смешной персонаж из Остина Пауэра, а на нашего питерского врача – убийцу Максима Петрова [15] . Сверху обычной хирургической одежды на нём был эластичный фартук белого цвета. Из-под маски бусинки его глаз сверлили тело, лежавшее на столе.
14
Главный злодей в серии фильмов «Остин Пауэрс» американского режиссёра Джея Роуча.
15
Врач и убийца из Санкт-Петербурга. В 2003 году был приговорён к пожизненному лишению свободы за убийство 11 пациентов. Российские СМИ прозвали его «Доктор Смерть».
– Давай покрутим его, ты посмотришь… Глядишь, и вдохновение нахлынет. А второе? – сын в моменты папиного творчества старался не раздражать своего отца.
– Не пойму: сколько рядов лепестков у цветка делать. Вот бы с режиссёром посоветоваться! В нём-то творчества – хоть отбавляй! Хотя… Мы, конечно, оба художники.
– Да я – вроде тоже, можно и со мной. Одна голова – хорошо, а два сапога – пара, – пошутил сын.
Издали можно было подумать, что два человека рассуждают: как лучше тушу разделать для еды, чтобы красиво вышло. Крутят, вертят, в общем, творчески подходят к этому делу.