Мир между мирами. Превращение
Шрифт:
– В нашем мире время течёт совсем не так, как во внешнем, – отвечает Штайн и идёт к воротам.
А я, поправив джинсы так, чтобы не спадали, прибавляю скорость, догоняя его. Впереди меня ждёт город и замок, где мне всё обещали объяснить.
Глава 3. Столица Межмирья.
Странное это всё-таки ощущение — вилять хвостом, но зато довольно приятное. Интересно, что это за существо, в которого я превращусь: хвост – пушистый, а рука – лысая.
Подойдя
– Добро пожаловать в столицу Межмирья! – восклицает Штайн.
– Межмирья? – спрашиваю я.
– Да, Межмирья. Это сокращённо от мир между мирами, – отвечает Штайн и идёт прямо вдоль линии разделения сторон.
– А название у этой столицы есть? – спрашиваю я, рассматривая интересную планировку зданий.
– Название городу даёт победившая сторона, и несколько лет город живёт под этим именем и по новым правилами, до следующей войны. А всё время, пока идёт подготовка к войне и сама война, столица живёт без имени, – отвечает Штайн.
После этих слов он замолкает ненадолго, словно вспоминает что-то. А я тем временем смогу рассмотреть город.
Оказывается, эта линия разделения идёт прямо, не сворачивая ни на дюйм, и ведёт прямо к замку, также разделённому на две половины. Замок находится чуть выше города. Путь до него представляют узкие и широкие улицы. Земля, так же, как и главная дорога к замку, покрыта чёрными и белыми камнями. На улицах виднеются фонари как во внешнем мире. Также есть скамейки недалеко от домов.
Каждая из сторон отличалась своей оригинальностью и, конечно же, цветом. На территории тёмных всё в чёрных тонах и, в основном, готического стиля. А на территории светлых преобладает белый, а также розовый, оранжевый и другие яркие цвета. Стиль выполнения архитектурных творений приблизительно напоминает барокко с элементами чего-то чужеродного. Значит так: справа – всё яркое и «пухленькое», а слева – тёмное, узкое и длинное.
Сам замок тоже довольно шикарного вида. Башня, находящаяся на тёмной стороне, имеет вид готического собора, как во внешнем мире. Чёрная такая, и украшена какими-то зловещими узорами. Другая башня, на стороне светлых, выглядит, на моё удивление, так же, как на тёмной, но уже белого цвета, и украшена ангельскими перьями. Главная же башня – ровно на половину чёрная и белая, того же стиля, что и те две. Она имеет связь с двумя другими башнями, из главной можно попасть в тёмную и светлую. А также у каждой из башен есть свой вход внизу. На вершине главной башни виднеется тот знак, который, будучи у ворот, я не смогла рассмотреть. Но и с этого расстояния я не могу разглядеть символ.
Я решаю спросить это у Штайна и поворачиваюсь к нему. Он в этот момент, сбив меня с мысли, что-то вспоминает и мечтательно протягивает:
– Какая же она была красивая!
– Кто? – не удержав небольшое раздражение, спрашиваю я.
– Анириель, – отвечает он. – Она была дочерью тёмного
– Постой, я думала, нимфы только светлые бывают, она же тёмная?
– Не забывай, что есть и ночные нимфы, – отвечает Штайн невозмутимо.
«А я как будто знала, что ночные нимфы бывают. Столько книг прочитала, ни одной ночной нимфы не встречала», – бурчу себе под нос.
– А почему была-то? – уже громче спрашиваю я.
– Да убили её, – отвечает холодно Штайн и спрашивает: – А ты спросить что-то хотела?
Я уже и забыла, о чем хотела его спросить. Но, взглянув на башню, вопрос снова возвращается ко мне.
– Что там за знак на вершине главной башни?
– А это наш герб. Он наделён сильной магией, именно он решает, какая сторона победила, – отвечает Штайн.
Штайн собирается продолжить рассказывать, но мне становится плохо, и я не могу стоять. Он проводит меня до ближайшей скамейки. Мне очень сильно жжёт глаза, ощущение, словно горишь на костре. Такая сильная резкая боль. Но она так же неожиданно закончилась, как и началась. Подняв взгляд, замечаю удивление Штайна.
– Что? – спрашиваю я. Он меняется в лице и с улыбкой на устах говорит:
– Прекрасно выглядишь!
«Так я и поверила», – думаю я. И замечаю такую странность: всё вокруг словно изменилось. Поднимаю взгляд наверх и уже с большой точностью вижу знак на главной башне, и так чётко.
Он выглядит как глаз, одна сторона зрачка длинная и узкая, как у кошки, а другая – круглая, как у человека. Верхний контур глаза выполнен в форме чёрной змеи, морда которой с высунутым языком смотрит на светлую сторону. А нижний контур – также змея, но белая, и смотрит на сторону тёмных.
– И как же этот глаз определяет победителя? – спрашиваю я у Штайна, вставая со скамьи.
Штайн удивлённо смотрит и отвечает:
– Он изменяется, когда победа ясна. Если побеждает светлая сторона, то зрачок становится круглым, а змеи обе становятся белыми. А если тёмная сторона, то зрачок становится узким, и змеи приобретают чёрный цвет. Так мы и определяем победителя.
– М-да, странная система, – думаю я, и в этот раз, кажется, вслух.
Но на мои слова никто не реагирует. Собственно, по какой-то странной причине никого из народа на улице нет.
– А почему на улице никого нет? – спрашиваю я.
– Кто-то дома сидит, но в основном все заняты подготовкой к войне. В такое время всегда никого на улице нет, – отвечает Штайн.
Ещё один странный факт. Ужасно, наверное, жить по таким правилам. То война, то мир — не соскучишься. С другой же стороны, жить в вечной скуке тоже не вариант.
Вот она, дверь в замок. Она тоже не так проста, как может показаться. Как и ворота в город, имеет овальную форму. Но контур в этот раз не ровный, а волнистый. На тёмной стороне двери изображено какое-то существо со зловещим оскалом. А со стороны светлых изображена девушка, как лесная нимфа, с серебряными волосами.