Мир между мирами. Превращение
Шрифт:
– Вы – та, что прибыла из внешнего мира? – спрашивает он.
– Из внешнего? То есть? – спрашиваю я.
Парень, осмотрев меня и заметив странную руку, отвечает:
– Внешний – это значит мир без магии и веры.
– Ну, так сказать, я не отсюда, – киваю я.
– Значит, всё-таки из внешнего. Меня зовут Штайн. Я твой личный гид по этому миру, а также главный в совете магов, которому поручена ответственность за гостя из внешнего мира, который поможет нашей стороне выиграть войну. Но об этом потом, сейчас я провожу тебя в замок, – наконец-таки заканчивает свою бесконечную реплику Штайн.
Я даже слово вставить
– Моё имя Мария, – представляюсь я и протягиваю руку для приветствия.
Видимо, он не привык к подобной любезности, а потому, просто проигнорировав этот жест, отвечает:
– Приятно познакомиться со столь привлекательной дамой. Прошу! – добавляет он, предлагая мне идти с левой стороны от него в сторону замка. Куда мы и направляемся неторопливым шагом.
Какое-то время мы просто идём, ничего не говоря и пробираясь через заросли ярко-зелёной травы, которая переплелась со стеблями цветов. Цветы разных видов и оттенков, имеются даже зелёные цветы на зелёных стеблях и с зелёными листьями. Так сразу и не заметишь, что это не разновидность травы, а просто необыкновенные цветы. Собственно, вглядываться в причудливые формы и цвета нет времени. Мне всё не дают покоя его слова, что-то про войну… Я помогу им! Только не укладывается в голове – как? Нужно спросить у него.
С этой мыслью я обращаюсь к Штайну:
– А каким образом я могу помочь в вашей войне?
– Не волнуйся об этом, тебе всё расскажут в замке, – отвечает Штайн.
Ладно, раз уж он не говорит об этом, попробую узнать что-нибудь другое.
– Этот мир, он какой? – задаю я не очень-то, на мой взгляд, простой вопрос.
Штайн задумывается. Видимо, думает, как сократить объём ответа. Надеюсь, ответом не будут слова, типа, «в замке узнаешь». Нет, он всё-таки отвечает на поставленный вопрос.
– Этот мир в целом зовётся мир между мирами, так как разделён на два мира – тёмный и светлый. В тёмном мире живут существа, зовущиеся тёмными, а в светлом, соответственно, – светлые. Каждые несколько лет происходит война за мир между мирами. Какая сторона побеждает, та и царствует в главном городе и в обоих мирах до следующей войны. И так каждые несколько лет. Сколько точно – определить невозможно, – закончив предложение, Штайн замолкает.
А я, анализируя сказанное, пытаюсь представить эту картину. Как внезапно испытываю сильную боль в ногах. Резко останавливаюсь, сажусь в траву и пытаюсь стянуть обувь с ноющих ног.
– Что случилось? – спрашивает Штайн.
– Если бы я знала! – выдавливаю я.
Под толстыми кроссовками и носками я обнаруживаю изменившиеся ступни и ногти. Стопа стала немного плоской, а мои ранее розовые ногти стали не сильно длинными, но сужающимися к концу и слегка загнутыми к земле когтями. Они имели чёрный цвет и поблескивали металлическим оттенком.
– Что же это такое? – спрашиваю я, словно ни к кому не обращаясь.
– Ты изменяешься, – отвечает Штайн. – Совсем скоро ты примешь полный облик одного из существ, заселяющих тёмную сторону.
– Тёмную?! Тогда почему я должна помогать светлым? – спрашиваю я, вставая с травы.
– Ты – главный наш козырь. А подробности я расскажу в замке, как и говорил, – отвечает Штайн и подаёт мне знак идти дальше.
Я смотрю с тоской на любимые кроссовки, понимая, что придётся их здесь оставить. Составляю их аккуратно под деревом.
– Скажи, а в этом мире могут говорить вещи? – спрашиваю я, беззаботно крутя зонтом.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает с недоумением Штайн.
– Ну, допустим, цепочка на шее… – отвечаю я, а в ответ слышу возмущения Ники:
– Вещь?! Сама ты вещь! Я, между прочим, твой помощник, так сказать – вечный спутник, а ты говоришь – вещь!
Я не успеваю ничего ответить, как Штайн всё говорит за меня.
– Конечно не вещь. В нашем мире нет такого определения, как вещь. Здесь у всего есть душа и собственный характер, – говорит он. – Ты много здесь ещё увидишь интересных созданий, вплоть до говорящих цветов и камней.
На этих словах безграничные травяные заросли заканчиваются, и мы выходим на дорогу, которая по прямой ведёт к замку. Я тут же убеждаюсь в словах Штайна о тёмной и светлой стороне этого мира.
Дорога выложена камнем: по левой стороне – это чёрные камни и между ними – белые прожилки, а по правой – белые с чёрными прожилками. По левую сторону дороги всё пространство занимают чёрные обгорелые коряги-деревья и чёрная выжженная трава, в некоторых местах виднеется чёрная земля. Не так далеко виден чёрный лес с устрашающим оттенком смерти, который словно говорит: «Войди в меня, и я заберу твою душу в ад». Может, мне это только кажется, но вся тёмная сторона внушает ужас, в отличие от правой, светлой, стороны, где поют птички, а не завывают свою жуткую песню неведомые зверушки.
Дальше мы продолжаем путь, ничего не говоря. Я лишь осматриваюсь, сравнивая противоположность сторон, и начинаю привыкать к тяжёлой левой руке. Я уже могла её немного приподнимать, а не тащить за собой, пропахивая землю. Это такой своеобразный след, как мы дошли до дороги из глубин светлой земли. Не представляю, что бы со мной было, очнись я на тёмной стороне. Уж точно самостоятельно дорогу бы не нашла. А кто там поможет-то? Съели, и не заметили.
Вижу, путь наш подходит к завершению, но чувствую – не к окончательному. Мы приближаемся к городу. В его возвышении стоит вполне обычный замок. То есть, почти обычный. Самые высокие – это три башни, тянущиеся в небо. На самой высокой, на крыше, виднеется какой-то символ, но я не могу рассмотреть его с такого расстояния. Город, как и сам замок, ровно по контуру разделён на две половины. Над светлой половиной сияет солнце, поют птички; дома и замок с правой стороны выложены из белых камней. На тёмной стороне сгущаются тучи, и летают чёрные вороны, разнося свой угрожающий крик по округе, а дома и замок выложены из чёрных и тёмно-серых камней.
Мы подходим к воротам, и Штайн идёт вперёд, чтобы показать пропуск, что он главный маг. Но его останавливает мой возглас.
– Что такое? – возмущённо оглядываюсь я, но за спиной ничего не нахожу.
Я ощущаю дискомфорт сзади, в джинсах, как бы это банально ни звучало. Оказалось, это хвост. Такой большой и пушистый, похож на волчий, серой окраски, но на несколько размеров больше. Мне приходится спустить джинсы во избежание жуткого дискомфорта.
– Почему я так быстро меняюсь? Во внешнем мире изменения так не происходили, – жалуюсь я.