Мир Мрака 2027
Шрифт:
– Хохо, так вот значит как, – деловито вымолвил Пётр.
– Я, конечно, в сказки старого маразматика не очень верю, однако Сашке помочь хочу. И помогу, он ведь мне, как сын… А, Сашка? Что скажешь?
Я ничего не ответил, хотя на душе стало тепло после его слов.
– Ну а ты-то сам. Чего, а? – вдруг задал неординарный вопрос Гоша.
– То есть? – не понял Петя.
– Ну а сам чего поехал, на тебя я меньше всех надеялся.
– Ха, обижаешь, Гоша, обижаешь. Моё, гхм, место в социуме целиком и полностью от тебя и твоей власти зависит. Если бы я там остался, то в ближайшем
– Было “бы”, а так мы спаслись, – поправил Георгий. – Правильно ты поступил, остальные не согласились.
– Вот теперь и остались там гнить, – добавил Антон. – Хотя. И из нас один уже тоже, гниёт, только под толщей земли. И кажется мне, за всеми остальными черёд не далёк…
Мы вновь замолчали. И где же тогда лучше, здесь или там. Скорее всего, в Спортивном Соглашении ещё переворота не началось, так что люди пока живут как и прежде, храня надежду в сердцах, искра в которых тает с каждым днём… Так, стоп! Что это ты, Саня?! Надо всегда быть готовым расстаться с прошлым, в любой момент, и не жалеть об этом, не вспоминать его. Всё, что не делается – всё к лучшему! Ты сделал свой выбор, и ты следуешь ему, остальное лишь ответвления главной цепи и твои мысли с волнениями. Которых быть не должно! Ты должен думать, но думать хладнокровно и по делу. На то, чтобы ностальгировать – времени нет.
– Глупую тему мы завели, – коротко отозвался я.
– Согласен, – поддержал Гоша. – Что сделано – то сделано. И об этом сожалеть не стоит.
Снова повисла глухая тишина.
– Аха, а ведь интересно, – неожиданно начал Петя, – выжили ли люди где-нибудь ещё. Ведь, гхм, в конце концов, мир большой. Должны остаться ещё оплоты цивилизации.
– Остались, сто процентов даю, – отозвался Гоша. – Если в одной Беларуси вон сколько. То в масштабах всего мира и подумать страшно. В одном я уверен точно, какой миллион людей, но на всей Земле точно выжил.
– Ха, один миллион из семи миллиардов – недурно, – иронично сказал Антон.
– Да чтоб тебя… Как же ты уже задрал со своим пессимизмом! – не выдержал Пётр. – Чего ты всё в мрачном цвете видишь?
– А я глаза на реальность, в отличие от вас, не закрываю.
И снова молчание.
– А я вот байку про Исландию слышал, – неожиданно даже для самого себя, начал я.
– Что ещё за байка? – непонимающе спросил Гоша.
– Ну, о том, что там, типа, жизнь осталась. Она же, это, – я никак не мог собраться с мыслями, поэтому я на секунду остановился, вздохнул, выдохнул, подумал о сигаретах – сейчас бы покурить – и продолжил: – она же самой мирной страной считалась, поэтому её как бы некто не тронул. Вот она и осталась полностью населённой.
– И где же ты это слышал? – Георгий вдруг сел на коврике и достал пачку сигарет, всё это я понял по еле заметным движениям воздуха. – Никто не хочет? – он как будто читал мои мысли, но я почему-то не взял, сам не могу понять почему, нет, не из-за гордости, лень что ли. В общем, откликнулся на предложение только Пётр, Антон, наверное, и вовсе не курил. – Так, где ты это услышал?
Послышался щелчок кресала, потом он же повторился,
– В баре, сидел как-то раз и услышал.
– Ну а что, а тема вполне себе вероятна, – сказал Петя. – У них же там, гхм, и запасы энергии здоровые, там же всяких гейзеров и вулканов до хрена. Вот, может, сидят там себе и электричество из земли высасывают. Да и еду явно сами растят, а что, могут же.
– А, всё может быть, да вот только не всё бывает, – скептически отозвался Гоша. – Я нечто похожее об Австралии слыхал. Хотя, конечно, в данной ситуации габариты этих стран странно сравнивать, однако факт остаётся фактом – подобных слухов много. Но верить мы не можем ни единому, ибо прошло всего четыре года. Откуда мы можем уже знать, что в мире творится, а? Мы этого, скорее всего, и через лет двадцать не узнаем…
По выдоху, я понял, что Георгий выпустил струю дыма в воздух и затягивался новой порцией никотина.
– А вот, кстати, об этих четырёх годах, – нежданно начал Антон. – Если так мало времени прошло, то почему же многие животные так деформировались и мутировали? Ведь так же быть не должно, за столь короткий срок.
– Охо, а вот тут, братец, уже бактериологическое оружие роль сыграло, – деловито вымолвил Пётр.
– Насколько я знаю, никакой информации о том. Что на наши земли бактериальные бомбы сбрасывали, нет, – ответил я, посапывая.
– А кто тебе об этом скажет? Оно, на ряду с химическим, гхм, самое опасное оружие на Земле, и, если углубляться дальше, то оно и вовсе запрещено. Однако кого это волнует? Ха, да никого. Во время боевых действий у всех всегда будет крутиться на устах одна хорошая пословица: в войне любые средства хороши… или как-то так…Ну в общем о том, куда его кинуть собираются, никто сообщать не будет, да и некому уже.
Все притихли.
– Может и так, а может и совсем иначе. Так, как нам абсолютно не представляется, – это прозвучало странно, особенно от Гоши.
Но может, даже, скорее всего, в его словах была некая доля правды.
На пол полетел потухающий “бычок”, за ним ещё один. После Гоша, встал, раздавил оба, и сказал:
– Ладно, парни, вы спите, а у меня, если честно, ни в одном глазу, так что я подежурю. Всё Антоха, ты тоже иди спать.
– Поддерживаю, – выдыхая при подъёме с коврика, согласился Петя. – Меня чего-то тоже не прёт, так что я, гхм, лучше с тобой посижу. Парни пусть поспят. В конце концов, вдвоём веселее куковать будет.
Я как будто почувствовал, что Гоша улыбнулся. Антон ничего не сказал. Просто встал, – до этого он сидел у порога, это было ясно, опять же, по игре воздуха в ночи и по его красной безрукавке (странно, что он не надёл никакого бронежилета, а может у него эта полукуртка “бронежилет”.. кто его знает) – и пошёл к ближнему ковру. Им оказался Петин “матрац”. После этого я только услышал, как он улёгся и поёрзал, устраиваясь поудобней и, конечно, потеплее. “Следовало бы лечь рядом” – мелькнуло у меня в голове, только это была не моя мысль, а будто чьи-то слова, я даже чуть голову приподняло, но что я мог обнаружить в почти полной тьме, понятно: ничего… Странно как-то…